Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

Политика и партийные списки – это было еще не самое страшное. Происходившее в России в августе 1998 года Кремль воспринимал как катастрофу, и Степашин с ее последствиями явно не справлялся. «Никто так и не понял, к какому краю пропасти мы тогда подошли, – рассказывал Волошин. – Несколько республик уже не платили налоги в федеральные бюджеты. Законодательство было у каждого свое. Когда в августе 1999 года началось наступление чеченских боевиков на Дагестан, татарский парламент выступил с заявлением о том, что они прекращают отправлять призывников в российскую армию. Это могла бы быть цепная реакция. Две-три недели демонстрации слабости – и в национальных республиках могли начаться необратимые процессы. Потом все с умным видом доказывали бы, что распад Российской Федерации был предписан ходом истории, как развал СССР».

Отставку Степашина предрекали уже в июне, хотя Волошин прямо говорил о нем как о возможном преемнике. В начале июня показатель популярности Степашина составлял 5 % – в три раза меньше, чем у лидера рейтинга Примакова. «Для победы через год явно недостаточно, для увольнения президентом через месяц-два – в самый раз», – предсказывал «Коммерсантъ»[106].

Юмашев считал Путина лучшей кандидатурой на пост преемника и не раз это говорил Ельцину. Но формально рекомендацию президенту сделал Волошин, так как именно в его ведении были политические вопросы и проекты решений. Однако это было не совсем его решение: тогда невозможно было решать подобные вопросы в одиночку. И главными людьми, с которыми Волошин тогда обсуждал ключевые решения, были Юмашев и Татьяна. Во-первых, Волошин был уверен, что они не сдадут; во-вторых, у каждого из них был свой личный выход на Ельцина. Оба горячо поддержали кандидатуру Путина в разговоре с Волошиным, а потом и с Ельциным. Сам Волошин говорит, что не помнит, кто именно предложил Ельцину Путина. Понятно, что это было совместное решение.

Почему же Путин? По словам одного из тех, кто принимал тогда решение, так получилось, что и выбора особенного не было. «Кто яркие люди в правительстве? Из губернаторов самая яркая фигура – Лужков. Шаймиев смотрелся авторитетно. Не скажешь, что это космический выбор», – говорит источник в администрации президента. То есть Путин – от безысходности. Как так получилось, что к 2000 году вокруг Ельцина не осталось никого, кто мог бы хоть мало-мальски конкурировать с союзом Лужкова и Примакова, – это уже вопрос к команде президента и администрации. По сути, это результат всей ельцинской политики 1991‒1999 годов. Переломить ситуацию за второй срок у Юмашева не получилось.

Информация о том, что премьера собираются менять, держалась в строгом секрете. Не знал об этом и действующий премьер.

Лишь однажды Ельцин проговорился. Как-то раз в конце июля он позвал к себе в Горки Минтимера Шаймиева – президента Татарстана и политического тяжеловеса. Глава государства попытался отговорить его от союза с Лужковым, который тогда объединился с Примаковым и представлял собой силу гораздо более внушительную, чем коммунисты в 1996 году. Шаймиев на уговоры не поддавался, мягко уходя от ответа.

Наконец терпение Ельцина иссякло. «Мы обменялись мнениями. Хочу сказать вам одну вещь, и на этом мы закончим разговор. Скоро я отправлю Степашина в отставку. Премьер-министром станет Путин Владимир Владимирович. А потом он станет президентом. В общем, думайте, я желаю вам успехов». Ельцин встал, пожал Шаймиеву руку и вышел из кабинета. Присутствовавший на встрече Волошин пошел провожать Шаймиева. «Вы не сильно торопитесь? – спросил Шаймиев Волошина, когда они вышли на крыльцо – перед ними был большой автомобильный круг и лужайка. – Может, мы погуляем чуть-чуть?»

Волошин не отказался, и они пошли гулять по автомобильному кругу.

– Я очень хорошо отношусь к Владимиру Владимировичу. Но это же невозможно! Какой премьер? Где премьер и где Владимир Владимирович? Это же совсем другого уровня работа. А президентом – это вообще. Ну как?

– Cлушайте, президент с вами поделился, надеюсь, это останется между вами. Обманывать он не будет, глупости говорить вам не будет. Очевидно, он поделился с вами своими планами политических действий.

– Ну этого просто не может быть! Я очень хорошо отношусь к Владимиру Владимировичу. Но президентом! Ох.

Шаймиев качал головой и так и уехал абсолютно ошарашенный.

Возможное назначение в президенты шло вразрез и с планами самого Путина. Еще раньше он просил Березовского похлопотать, чтобы его назначили управляющим «Газпрома». В апреле 1999 года, когда Ельцин еще только выбирал преемника, Березовский приезжал на дачу с Путиным, чтобы обсудить с ним возможность его назначения премьером и президентом (по другой версии они разговаривали в потаенном месте в здании ФСБ).

– Ты мог бы стать президентом? – спросил Березовский.

– Я? Нет, я не того сорта. Не этого я хочу в жизни.

– Ну а что тогда? Хочешь оставаться здесь навсегда?

– Знаешь, чего я больше всего хочу на свете? Я хочу… быть Березовским.

– Нет, не может быть, – рассмеялся Борис.