Ход в Шаолинь

Шло время, и Тибету покорились все окрестные государства. И вот в один год не случилось никакой войны. Пришли тогда жрецы к царю Тибета Кааяру и сказали: «Нужны нам пленники, чтобы почтить память предков наших и богов наших». Царь ответил: «Возьмите что хотите. И яков, и шерсти, и шелка, и золота из сокровищницы моей». – «Все это есть у нас в достатке, – ответили сыны сумеречного портала. – Ты дай нам пленников. Помни договор, подписанный твоим предком, царем Джангой, с нашим предком, вождем Тегелой». Царь Кааяр вспомнил страшную легенду, которую передавали правители Тибета из уст в уста своим потомкам, и ужаснулся. И отдал магам сто преступников мужского пола, томящихся в его темницах.

На следующий год пришли жрецы снова и сказали: «Отдай нам, Кааяр, сто преступников. Хотим мы почтить память предков наших и богов наших». И было у царя в темнице только девяносто девять преступников. И тогда подложил царь Кааяр золотой кубок своему верному слуге, как будто тот был вор. Приказал он обыскать своего верного слугу, и нашли у него пропажу, и заковали в кандалы, и отдали магам, и те принесли его в жертву.

Стал тогда народ роптать. Устрашился Кааяр народного гнева и пошел войной на крепость Дара-Шунг. И разбили его сыны сумеречного портала, и заковали его и воинов его в кандалы, и принесли в жертву богам своим на алтаре, стоящем в центре крепости четырех цитаделей.

Обложили данью маги жителей Тибета. И наказали ежегодно отдавать им сто мужчин и сто женщин на закланье. И объявили жрецы, что такова воля богов. Если же воспротивятся люди их воле, сулили жрецы им страшные кары, что постигнет Тибет глад, и мор, и саранча, и нашествие скорпионов. Покорились люди воле богов и стали добровольно отдавать своих соплеменников в жертву. Жрецов же признали истинными посланцами духов Земли и Неба. Так возникла религия Бон.

С момента выхода магов из сумеречного портала и основания крепости Дара-Шунг сменилось шестьдесят четыре поколения. Никто уже не помнил, как жрецы обрели свою власть, и никто не сомневался в истинности их учения. В то время правил в Тибете юный царь Тисонг Де-цэн. Взял он себе в жены китайскую принцессу Фапу. Привезла с собой принцесса многочисленную пышную свиту. В числе прочих придворных сопровождали ее неприметные люди в скромных серых балахонах, с характерными точками на обритых головах…

Глава 17 Осада

Монахи монастыря Шаолинь – а это были, конечно, они – начали проповедь буддизма в Тибете. Новое учение быстро вступило в противоречие с религией Бон. Царь Тисонг Децэн поддерживал монахов, поскольку хотел избавиться от непомерного влияния жрецов. Подступил к нему верховный маг дарашунгов и потребовал удалить от себя принцессу и всех ее приближенных. Но царь Тисонг Децэн ответил отказом.

И тогда верховный маг преобразился. Сначала его и без того смуглая кожа потемнела и потрескалась, как земля в самую жестокую засуху. Длинные седые волосы, как змеи, зашуршали по плечам и свесились до самой земли. Изо рта его вылезли клыки, на пальцах появились когти. Жрец вырос сразу на три головы. Одежда его превратилась в лохмотья, а потом вдруг вспыхнула кроваво-красным пламенем. Плоть обугленными кусками осыпалась к ногам мага, обнажая скелет. За плечами его появились мерзкие перепончатые крылья. А огненные языки приобрели очертания четырех беснующихся зверей: коршуна, шакала, змея с обсидиановой чешуей и снежной пантеры. Маг прорычал:

– Тогда умри, презренный червяк! – и бросился на царя Тисонга Децэна.

Но юный царь даже не отшатнулся. Маг ударился о прозрачную стену, которая вспыхнула паутиной из голубых молний. А из-за четырех колонн, что окружали трон, выступили монахи и, скрестив шесты, направили их на отвратительного монстра. Голубые разряды сплелись в шлейф, который захватил тело мага, приподнял высоко к сводам зала и ударил оземь. Жрец корчился на полу, а по голубым нитям искрящегося шлейфа пробегали сумеречные блики его темной энергии.

Но вдруг тень магической пантеры обрела очертания реального зверя. Дикая кошка зашипела, выдохнула, из ее пасти вылетел клуб белого морозного воздуха, и шлейф превратился в лед. Змей ударил своим хвостом по застывшей голубой струе, и ее осколки с грохотом разлетелись в стороны, разбивая на своем пути древние вазы, каменные статуи и золотую мебель. Защитная стена перед царем Тисонгом Децэном содрогнулась, но выдержала.

Освободившись, маг завращался волчком, обратился в огненный смерч и, пробив крышу дворца, вылетел прочь. На пол приемного зала рухнули дымящиеся балки и посыпалась черепица.

– Ну что же, – сказал царь Тисонг Децэн, с интересом разглядывая случившийся кавардак. – Заварили мы с вами кашу, ребята. Пора и гостей на пир собирать.

И собрал царь Тибета войско великое. Было там тридцать тысяч воинов, двадцать четыре военачальника, три советника по делам внешним и два советника по делам внутренним. Основу его армии составляли земледельцы – жуны и монгольские кочевые пастухи кяны.