Ходатайства, заявления и жалобы

Так, свидетель Г. В. Бодров сказал, что Б. Д. Бокарев, когда выпьет лишнего, имел обыкновение «обниматься», т. е. хватать за шею собутыльников, демонстрируя свою физическую силу; 10 января 2000 г. Г. В. Бодров не видел, чтобы он начал вести себя подобным образом, но, как только Б. Д. Бокарев напился, Г. В. Бодров счел за лучшее уйти в другую комнату. Собственно, в этой части показания Г. В. Бодрова говорят, скорее, в пользу подсудимого: по словам свидетеля, Б. Д. Бокарев имел обыкновение демонстрировать силу рук, а не кидаться в пьяном виде на людей с ножами и другими попавшимися под руку опасными предметами, да еще нападать на людей со спины. К сожалению, органы уголовного преследования, приписав 3. Д. Бокареву, по сути, хулиганский мотив совершения преступлений – агрессию из‑за ничтожного повода, оставили без внимания характер отношений М. А. Солдатова и Е. В. Наплекова, потерявшего, по его же словам, сына в гараже М. А. Солдатова; об этом Е. В. Наплеков умолчал при первичном допросе и сообщил лишь при повторном его допросе стороной защиты в последний день судебного следствия. Судебная коллегия углубилась в исследование данного обстоятельства, ровно настолько, насколько это дозволено положениями ст. 254 УПК РСФСР, однако приняла его к сведению для целей оценки показаний Е. В. Наплекова в совокупности с другими доказательствами. Надо также отметить, что Б. Д. Бокарев положительно характеризуется по месту жительства (л.д. 117) и работы как «уравновешенный, добрый, отзывчивый товарищ» (л.д. 119). Напротив, согласно характеристике из соответствующего РЭУ «на гр‑на Солдатова М. А. неоднократно поступали жалобы от соседей о том, что в квартире постоянно собирались посторонние лица, происходили пьянки, разборки» (л.д. 130).

Потерпевший Е. В. Наплеков утверждал, что, опасаясь возвращения Б. Д. Бокарева, удерживал ведущую в комнату дверь до прихода Г. В. Бодрова и предварительно окликнул последнего через затворенную дверь. В судебном заседании свидетель Г. В. Бодров припомнил фразу, якобы сказанную Е. В. Наплековым, когда Г. В. Бодров пытался проникнуть в комнату, где находились раненые М. А. Солдатов и Е. В. Наплеков. Е. В. Наплеков спросил: «Это ты? А этого нет?». После настойчивых расспросов свидетель высказал предположение, что Е. В. Наплеков имел в виду Бориса (Б. Д. Бокарева). Об этом диалоге свидетель непосредственно после происшествия умолчал (л.д. 33); даже если такой диалог состоялся, он может быть интерпретирован многими различными способами, тем более что Е. В. Наплеков не назвал Г. В. Бодрову имени подсудимого; к тому же, как будет продемонстрировано ниже, Е. В. Наплеков, по‑видимому, не опасался Б. Д. Бокарева, отступил от ведущей в комнату двери до прихода под дверь Г. В. Бодрова и в действительности стоял в тот момент возле холодильника. Судя по результатам осмотра места происшествия, на двери, ведущей в комнату № 3, где был обнаружен труп М. А. Солдатова (на подписях к фотографиям эта комната обозначена номером 1), крови не найдено (л.д. 4, 5), однако, если раненый в грудь и спину Е. В. Наплеков подпирал ее своим телом на протяжении нескольких минут, дверь должна была быть испачкана кровью потерпевшего.

Жена подсудимого О. М. Бокарева сообщала в ходе предварительного следствия, что у Б. Д. Бокарева был синяк на переносице, когда он вернулся вечером 10 января 2000 г. домой; в судебном заседании свидетель О. М. Бокарева, напротив, утверждала, что ничего необычного в облике мужа не заметила. Потерпевший же Е. В. Наплеков не говорил, что он либо М. А. Солдатов наносили Б. Д. Бокареву удары по лицу. Таким образом, нет доказательств, что этот синяк появился именно в результате борьбы вооруженного ножом Б. Д. Бокарева с М. А. Солдатовым и Е. В. Наплековым. Рассуждение типа post hoc ergo propter hoc («после этого, значит вследствие этого») является типичным софизмом.