Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

Подъездная дорога к югу выглядит пустынной в убывающем дневном свете. Джош и Лилли держатся в тени высохшего ручья, идущего вдоль кромки асфальта. Они движутся на восток, вниз, вдоль покатого пейзажа, обратно к городу. Они преодолевают чуть больше километра, не говоря ни слова, ведя себя, как пожилая супружеская пара после ссоры. К этому моменту страх и адреналин, наконец, отступили, и на смену им пришло истощение.

Недавние неприятности, связанные с нападением ходячих и возникшим пожаром, повергли Лилли в состояние паники. Она подпрыгивает от любого шороха, и может показаться, что ей не хватает воздуха. Она всё ещё чувствует вонь разложения на ветру и думает, что слышит шаркающие звуки за деревьями. Быть может, это лишь звук их собственных шагов, эхом разносящийся позади. Наконец, когда они поворачивают за угол в нижней части Каньон Роуд, Джош говорит:

- Просто скажи прямо, ты используешь меня?

- Джош, я не...

- Для защиты? И это всё? Так глубоки наши чувства?

- Джош...

- Или... ты имеешь в виду, что просто не хочешь, чтобы я чувствовал себя так, будто ты используешь меня?

- Я этого не говорила.

- Боюсь, крошка, именно так ты и сказала.

- Это просто смешно, - Лилли кладёт руки в карманы своего вельветового пальто. Слой грязи и пепла сделал ткань пальто серой в лучах послеобеденного солнца. - Давай просто забудем. Мне не стоило говорить тебе об этом.

- Нет! - Джош идёт дальше, медленно качая головой. - Ты не можешь этого сделать.

- О чём ты говоришь?

Он бросает на неё взгляд:

- Ты думаешь, это мимолётное чувство?

- Что ты имеешь в виду?

- Вроде как в летнем лагере? Будто в конце сезона мы все вернёмся домой после того, как потеряли девственность в кустах ядовитого плюща? - Его голос переходит на крик. Лилли никогда не слышала, чтобы Джош Ли Гамильтон повышал голос. В его глубоком баритоне чувствуется ярость, его выдающийся подбородок передаёт боль, которая пронизывает его, - Ты не можешь просто установить эту маленькую бомбу и уйти.

Лилли раздражённо вздыхает, не в состоянии придумать, что сказать. Некоторое время они идут в тишине. Стены Вудбери появляются вдалеке, становится различимым западный край строительной площадки, где бульдозер и небольшой кран стоят неподвижно в свете закатного солнца. Команда строителей на своей шкуре ощутила, что укус зомби, как рыбный клёв, вероятнее всего получить в сумеречные часы.

Наконец, Лилли произносит:

- Что, чёрт возьми, ты хочешь сказать, Джош?

Он смотрит под ноги, размышляя. Вещевой мешок гремит у него за спиной, пока он тащится вперёд.

- Как насчёт того, что тебе жаль? Как насчёт того, что ты много думала над этим и, возможно, ты просто боишься сблизиться с кем-то, потому что не хочешь, чтобы тебе сделали больно, или потому что именно тебе сделали больно, и ты забираешь свои слова обратно, то, что ты сказала, ты всё забудешь, и ты действительно любишь меня так, как я тебя люблю? Как насчёт этого?

Она смотрит на него, в горле ощущается жжение от дыма и ужаса. Она так хочет пить. Уставшая и измученная жаждой, смущённая и напуганная.

- Что заставляет тебя думать, что мне сделали больно?

- Просто догадка.

Она смотрит на него. Злость наполняет её от макушки до кончиков пальцев.

- Ты меня даже не знаешь.

Он смотрит на неё сверху-вниз, удивлённо и с болью в глазах.

- Ты издеваешься?

- Мы познакомились меньше двух месяцев назад. Люди напуганы. Никто никого не знает. Мы все просто... пытаемся справиться с ситуацией.

- Ты должно быть шутишь. После всего, что было между нами. Я тебя даже не знаю?

- Джош, я не это имела...

- Ты приравниваешь меня к Бобу и наркоману? К Меган и остальным из лагеря? К Бингхэму?

- Джош...

- Всё то, что ты говорила мне на этой неделе... хочешь сказать, ты лгала? Ты говорила всё это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше?

- Я имела в виду именно то, что сказала, - бормочет она тихо. Чувство вины гложет её. На мгновение она возвращается в те страшные воспоминания, когда потеряла малышку Сару Бингхэм, нежить роющуюся в теле маленькой девочки на той, забытой богом, земле за пределами цирка. Беспомощность. Парализующий ужас, что захватил Лилли в тот день. Потеря, и горе, и печаль, глубокая, как бездонный колодец. Джош прав. Лилли говорила ему те вещи в эйфории от проведённой вместе ночи, вещи, которые не совсем соответствуют действительности. В каком-то смысле она любит его, думает о нём, испытывает сильные чувства... но она также испытывает боль глубоко внутри, боль, близкую к чувству страха.

- Ладно, - наконец говорит Джош Ли Гамильтон, качая головой.

Они приближаются к разрыву в стене, окружающей город. Вход представляет собой широкую брешь между двумя незавершёнными секциями баррикады. Деревянные ворота для прочности обмотаны с одной стороны кабелем. В пятидесяти метрах на крыше полуприцепа сидит всего один охранник, уставившись в противоположном направлении с винтовкой М1 на бедре. Джош решительно подходит к воротам и сердито разматывает кабель, рывком открывая дверь. Скрип ворот эхом разносится по ветру. У Лилли мурашки ползут по коже от паники. Она шепчет: