Ходок - 11

— Ты что творишь, падла! — взвился лысый. — Да знаешь, что я с тобой сделаю!?! Да я!.. — продолжить ему Денис не дал и немножко сжал "пальцы длинной руки". Лицо офицера перекосила болезненная гримаса и он немедленно заткнулся. Что характерно, брюнет все это время помалкивал в тряпочку — видать был поумнее напарника… а может — трусливее — черт их разберет.

— Капитан, — проникновенно обратился старший помощник к лысому, — если хочешь стать майором, больше не выпендривайся! — после чего развернулся и не оглядываясь направился к своему номеру. Вряд ли стоит говорить, что доблестные полицейские офицеры двинулись за ним, как привязанные. Впрочем, почему "как"? Нить, связывающая их, была прочнее буксирного троса. По крайней мере именно так казалось товарищам Петрову и Иванову.

Большое впечатление на них произвело и то, как Денис дистанционно захлопнул дверь — чистый фильм ужасов, когда главный герой крадучись пробирается в пустую комнату, а дверь за ним с треском захлопывается. Такой трюк мог смутить не только неокрепшие умы, но и вполне себе твердые, и даже можно сказать — закостеневшие, как у капитана с майором. Внутренние духовные стержни полисменов — даже, если предположить, что они у них были, оказались сломлены, так что можно было смело утверждать, что к вдумчивому разговору эта парочка была готова и старший помощник хотел уже его начинать, но сначала он развернул скрытую камеру "Аргуса", местонахождение которой знал, объективом в потолок и в таком положении заклинил. Лишние знания — лишние печали, а Денис никому не хотел доставлять лишнее беспокойство — он был добрым человеком и справедливо полагал, что, чем меньше знаешь — тем крепче спишь. Исходя из этого, никакой фиксации своих похождений он не желал. Как говорится: "подробности в газете". Подготовив таким образом плацдарм, старший помощник совсем уже было собрался начать беседу, можно сказать — начал открывать рот, когда внезапно заговорил, молчавший все это время, майор:

— Я не знаю, как вы все это делаете, — вежливо начал он, ненавязчиво демонстрируя лысому, как надо себя вести в подобных обстоятельствах, — но все это зря. Вы только хуже делаете себе!

— Это почему?! — искренне удивился Денис.

— Многие видели, как мы сюда зашли, значит вы нас не убьете и рано, или поздно отпустите, и мы привлечем вас за оказание сопротивления!

В ответ старший помощник нехорошо улыбнулся и сдвинул точку сборки в положение "Змей":

— Ты ош-ш-ш-ибаеш-ш-ш-ься майор, — охреневшие от всего этого представления менты явственно увидели, как во рту злого колдуна (а кем иным могло быть это исчадие ада?) мелькнул раздвоенный язык, а добили их желтые глаза с вертикальным зрачком. Вернее — нет. Добили их следующие слова и действия старшего помощника: — Я именно, что убью вас, — продолжил он нормальным языком, вернув "человеческий облик", — выведу в бар и там у вас случится инфаркт. — С этими словами он слегка сжал сердца Петрова и Иванова. Получилось это у Дениса так легко и просто, будто он всю жизнь занимался подобными кунштюками. — Или инсульт, — улыбнулся старший помощник и сжал головы офицеров железными обручами. — Скажете потом, что выбрали

Слова эти, а главное дела, произвели на офицеров неизгладимое впечатление. Как уже неоднократно упоминалось, человек легче всего верит в то, во что хочет верить и в то, чего боится. Если сказать, что Петров и Иванов испугались — значит ничего не сказать. Они искренне и безоговорочно, как новые русские в то, что любые вопросы можно решить деньгами, поверили в то, что находятся в полной власти этого ужасного существа, которое может сделать с их несчастными телами и душами все, что захочет и ему за это ничего не будет! Клиент созрел.

— Исповедуйтесь! — приказал старший помощник таким тоном, что бедные полисмены почувствовали себя врагами народа, находящимися в гостях у маршала госбезопасности Лаврентия Павловича Берии.

Денис легонько сжал их взопревшие яйца — чтобы стимулировать процесс, и они заговорили. Признания полились из Петрова и Васечкина… тьфу ты — из Петрова и Иванова вместе со слезами и соплями, которые они размазывали по небритым мордасам. Захлебываясь и перебивая друг друга капитан и майор признавались в должностных преступлениях, взятках, превышении служебных полномочий, нецелевых тратах и прочем, прочем, прочем… По совокупности статей их надо было четвертовать, затем колесовать, потом посадить на кол, ну, и наконец — расстрелять у кремлевской стены, с трансляцией этого действа в прямом эфире по всем каналам центрального телевиденья. Но, скажем честно — вся сторона служебной деятельности наших героев, которая не имела к нему непосредственного отношения, интересовала старшего помощника мало. А если быть честными до конца — не интересовала вовсе. Эгоист… чего уж тут скрывать.