Ходок-5. Смерть (СИ)

Насекомое не медлило, а приступило к действиям. Оно встало на дыбы и грянуло ножищами оземь. От чего по почве пошла дрожь. Целые пласты вздымались, подобно волнам, притягиваясь к жуку-исполину.

Скарабей стягивал материал, катал приличного размера шарики и пускал в направлении неприятеля. Трёхметровые блямбы были разрушительны и сами по себе, а тут их ещё переполняло солнечное шакти. Гварг входил в когорту светлых правителей Империи и имел соответсвующее первоначало.

После трансформы по войскам прошёл сигнал. Знакомые с причудами маршала, солдаты мигом перестроились и создали свободный коридор для «тяжёлой артиллерии». Сверкавшие, как светлячки в ночи, шары катились по рядам монстров не замечая препятствий. Одноглазые мутанты, и даже не малых размеров гориллы, раздавливались ими без проблем. Как паровоз по рельсам, так и скарабей — убийца продвигался по заданной траектории, выходя прямо к порталу. За ним, по бокам, следовали отряды воинов, добивая уцелевших тварей.

С другой стороны, к переходу возле которого собрались «кукловоды животного мира», медленно тёк сизый туман. В области телепорта ничего не было видно, но воодушевлённые солдаты не сомневались, что главнокомандующий принесёт им победу.

* * *

А вот и наш старый приятель. Помнишь этого ублюдка на приеме у Императора? — проговорил гетман, завидев мясорубку вдалеке.

— Да, давно это было. Мы тогда только закончили Университет, а ты сдал экзамены в Чертоге. Ещё соревнования проводились… — ответила Инга и деликатно замолчала.

— Ахахахах! — делано рассмеялся Ульян, — Думаешь все ещё переживаю за то поражение? Ладно, признаюсь, ты права, уела. Но сегодня я возьму у Гварга реванш, вот увидишь!

Очи Беара налились злобой. Он едва не зарычал. Всё-таки тотем зверя давал о себе знать. От былого спокойствия Коноваленко не осталось и следа. Здоровяк попер на давнего недруга буром. В гневе всегда наблюдательный гетман и не заметил, что настоятельница идет за ним с безразличием и лёгким презрением во взгляде.

Навеянные разговором воспоминания всколыхнули в душе Инги давнюю боль. У неё тоже имелся враг, ради мести которому женщина пошла на многое. Память живо подкинула картину, как она, совсем еще невинная девчонка, тольк о- только выпустилась из высшего учебного заведения и блистала на балу. Возможно, и даже наверняка, Инга не была самой красивой, но у неё имелся огонёк, а ещё наличествовал немалый талант. Кавалеры так и вились вокруг лучшей выпустницы курса. Но всех их распугал один ухажёр, тогда ещё наследный принц, Виссарион Светлый.

Пустота помнила, как он говорил ей комплименты, а ещё подливал, подливал, подливал. Инга пила без опаски. Для практиков высшей сферы, а столь высокого уровня общепризнанная гений достигла в таком юном возрасте, алкоголь — не опасен. Вот только неопытная дурочка и не догадывалась, что в коктейли ей подмешивали пыльцу белоснежной феи. Тяжелый незаметный наркотик и сильнодействующий афродизиак.

Кончилось все тем, чем и должно было. Поутру выскочка без роду и племени проснулась под покровом громадного балдахина. Рядом дрыхли проклятые самцы. Будущий император и его дружки.

Все тело болело. О девственности можно было позабыть. Причём судя по жжению ануса и распухшим губам, не только в стандартном для таких утех отверстии. От отчаяния у бедняжки произошёл неконтролируемый выброс силы. Ее ядро раскололось на части. В душе образовалась пустота: такая же, как и у вопившей не своим голосом на кровати Инги.

От магического взрыва погибли четверо насильников. Уцелел лишь Виссарион, его спас выданный папенькой амулет. Сейчас Ингу казнили бы. Но старый император страдал старческим великодушием. Он посчитал, что девица не опасна, ведь сосредоточение ее магии разрушено.

Горемычную сослали. Неудачница начала свой путь заново с самых низов. Ушёл целый век на то, чтобы подняться с колен, достигнуть положения настоятельницы могущественного женского ордена и иметь право хотя бы лелеять мечты о мести. Ради нее она даже вступила в Темный Ковен, где стала одной из девяти алатарей.

— Ну, сейчас ты у меня попляшешь! — раздался над ухом бас дурноватого Ульяна.

Пустота ненавидела мужчин. Она с удовольствием приготовилась поглазеть на схватку двух очередных павлинов, надеясь что кто-то из них обязательно подохнет. Женщина умело скрывала чувства, тот же Коноваленко самонадеянно полагал, что нравится ей. Всегда держался слегка покровительственно, по-панибратски и заигрывал.

Насладиться зрелищем смертоубийства помешал укол под сердце — вторая ипостась вернулась. Техника одна душа два тела была достаточно болезненна, но позволила собрать ядро заново и верно служила долгие годы.

— Так и знала, что болван даже элементарного не в состоянии сделать! — процедила вслед бросившемуся на врага гетману рассерженная Инга и преобразилась. Ещё бы, ведь двое ценных пленников сбежали.

Глава 19. Бегство

​​​​​​

Делай добро и кидай его в воду.

Мудрость славского народа;