Ходок - 7

– В смысле – девчонку? – поднял бровь Денис.

– Можешь и девчонку, – не стал возражать Шэф, – но за ее пропажу – выговор с занесением, а если пропадет «Эйфелева башня», вместе с молотым фарханом… – верховный главнокомандующий не успел уточнить, что будет в этом случае, потому что старший помощник его перебил:

– Я все понял – ведерная скипидарная клизма!

– С патефонными иголками, – ухмыльнулся командор. – Это хорошо, что ты такой понятливый. Но! На всякий случай, уточняю! – Чтобы ни одна собака внутрь не проникла, ни ночные, ни маги – они сейчас все должны зашевелиться, – он поморщился, – наверняка почуют, что можно половить рыбку в мутной воде. Постарайся миром, но если полезут напролом – не стесняйся, мы в своем праве – это теперь наша собственность.

– Да… Но я сам хотел… – начал было Денис, однако мудрый руководитель слушать его не стал:

– Дэн, я все понимаю – праведный гнев, жажда мщения…

– Справедливости! – с напором поправил его старший помощник. Однако верховный главнокомандующий ни в какие дискуссии по этому поводу вступать не собирался, и невозмутимо продолжил, пропуская возражения и уточнения мимо ушей:

 – … но перерезать этих остолопов даже без шкиры – чести никакой, а уж в шкире… – Шэф пожал плечами. – Это просто работа. Грязная работа.

– Так давай поменяемся! – обрадовался Денис. – Ты – в Грибное Поле, а я – в «Империум».

Шэф поморщился. На его лице появилось выражение, какое бывает у папаши, пытающегося по-хорошему договориться с упрямым отпрыском, который сильно неправ. Например, хочет начать обед с шоколадки, а затем отказаться от супа и котлет, мотивируя отказ своей сытостью. Конечно же, проще и эффективнее было бы выдрать упрямца широким ремнем с армейской пряжкой и прекратить бесполезную дискуссию, но взрослый пока что сдерживается. И главком приступил к увещеваниям:

– Во-первых, я хочу устроить костюмированное представление для местной публики.

– Гнев йохара? – мгновенно сообразил старший помощник.

– Именно. А то все про него слыхали, а никто не видел. Пора показывать. И повод, как раз, есть.

– Понятно…

– Во-вторых, как ты вероятно догадываешься… Вернее, я надеюсь, что догадываешься, – ухмыльнулся верховный главнокомандующий, вызвав встречную ухмылку старшего помощника – мол, ваше высокоблагородие вставьте ваши сомнения себе, сами знаете куда, – после шоу придется прыгать. – В ответ Денис неохотно покивал, признавая правоту командора, а тот поинтересовался: – Вопросы есть?

– Нет.

– Ну, тогда в третьих, а по существу – во-первых – это приказ. А приказы не обсуждаются. Ферштейн?

– Ферштейн.

Денис изобразил обиженный вид, надулся и замолчал, но хватило его ненадолго – всего на пару минут. После чего он решил, что хорошенького понемножку – хватит комедию ломать, надо делом заниматься. Оставались непроясненными несколько вопросов, а он этого очень не любил. Тем более, что время и место для прояснения были подходящими. Пока они едут, делать все равно нечего, да и подслушать разговор никто не сможет.

– Шэф, у тебя же не всегда была шкира. Так ведь? – Денис сделал паузу, подождал, но не дождавшись ответа на свой, честно признаемся – риторический вопрос, продолжил: – Но ты ведь как-то обходился. Да? – На этот раз верховный главнокомандующий отмалчиваться не стал и издал какой-то звук – что-то среднее между тем, когда прочищают горло при легком першении и продувкой носа при начинающемся насморке. При желании, этот звук можно было принять за утвердительный ответ. Приободренный этим обстоятельством, старший помощник перешел к главному вопросу, который его занимал: – Шэф, скажи честно, ты ведь мог его сразу же убить? – И так как командор молчал, Денис конкретизировал претензии: – Без того чтобы ломать комедию… – и уточнил: – с моим участием. – Следует отметить, что на своем участии он сделал ярко выраженный негативный акцент. – Не люблю, знаешь ли, чтобы меня втемную использовали.

– Я не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе, – пробурчал себе под нос командор. – Тоже мне, Штирлиц нашелся.

Произнеся эту сакраментальную фразу главком замолчал, с непроницаемым лицом глядя на дорогу – вот бы так вели себя водители маршруток, и Денис уже совсем было отчаялся дождаться вразумительного ответа, когда Шэф заговорил:

– Не предупредил, чтобы ты вел себя естественно и Витус ничего не заподозрил – хотел посмотреть его реакцию на наш визит. – Денис прищурил глаза, показывая, что ответ услышан, но ответ этот совершенно его не устраивает.

– Ну, посмотрел, а почему не убил?

– Зачем? – коротко, не поворачивая головы, поинтересовался командор и снова замолчал.

– Как это зачем!? – взвился Денис. – Он убил наших людей!

Шэф скривился, будто надкусил лимон.

– Витус жертва обстоятельств. Жил себе, никого не трогал, и тут – раз! Ему делают предложение от которого невозможно отказаться.