Ходок

Судьба никогда не баловала Луизу, и в прошлом баронессы было много плохого, мой предок знал об этом как никто другой. В четырнадцать лет ее, словно скотину, продали старому эль Траю, и она стала его супругой, хотя правильней будет сказать, бесправной наложницей. Барон часто вывозил ее в Дот, резиденцию короля Восточной Кории, и выставлял девушку напоказ вместе со своими породистыми собаками и лошадьми. А потом, возвращаясь в замок, муж измывался над молодой женой, хлестал ее плетью и, возбуждаясь от вида крови, насиловал девушку.

В пятнадцать лет у Луизы случился первый выкидыш, а в шестнадцать второй. Больше беременностей не было, и барон, которому она наскучила, хотел выгнать ее из замка. Однако началась война, и про Луизу забыли. Она оказалась предоставлена самой себе и дни напролет возилась с полукровкой-оборотнем, которого Густаву продали наемники. Старый барон любил позабавиться, потравить несчастного полукровку собаками или посечь его плетью. Трая забавляло, как быстро Отти восстанавливался, и порой, когда ему становилось особенно плохо, начиналась частичная трансформация — то хвост у мальчишки отрастет, то уши покроются мехом, то ноги и руки сделаются лапами. Смешно. Впрочем, пытки остались в прошлом, и Отти стал тенью Луизы, ее охранником, воспитанником и верным другом.

После смерти не оставившего наследников императора Рангольфа его государство затрещало по швам. Эта держава занимала огромный материк и включала в себя сотню народностей и несколько рас, разных по цвету кожи, по разрезу глаз, по обычаям, по религии и по менталитету. Но пока в столице, пресветлом Теренгарде, правила династия Фаннерин, большой роли это не играло. Поскольку потомственные диктаторы, которых избирал Сенат, были могучими колдунами и умными политиками. Они правили умело — в этом был еще один их наследственный талант, и Фаннерины гасили все конфликты в зародыше. Однако как только место правителя освободилось, началась смута. Никто не желал подчиняться Сенату, который объявил себя верховной властью в империи, и государство стало разваливаться. Появились десятки вольных анклавов, которые стремились как можно скорее обрести полную независимость, и на фоне этих событий король Восточной Кории безумный Деметрий решил, что настал его звездный час. Он объявил войну Республике, и поначалу ему сопутствовал успех. Почему? Причины на поверхности. Соседям, которые решали свои внутренние проблемы, больше года было не до него, и против корийцев выступили только пограничные отряды, ополченцы и федераты с севера. Ну и, кроме того, рядом с королевством находились богатые ценными рудами и минералами горы Найет, куда республиканцы ссылали самых отъявленных злодеев. И они, освободившись, оказали поддержку феодалам. Голый расчет. Восточная Кория стала для них прикрытием от республиканских войск и торговым партнером, а взамен бывшие каторжники помогали дворянам оружием и золотом.

Впрочем, Восточной Корин это не помогло. Спустя несколько лет Сенат, собрание из лучших (самых богатых) республиканских граждан и наиболее влиятельных дворян, жрецов и магов, все-таки смог удержать Теренгард и несколько центральных провинций. Возродить былое величие без Фаннеринов в полной мере пока не представлялось возможным — это понимали все. А приглашать на трон злобного маркграфа Иеронима Фаннерина, который пообещал посадить всех членов Сената на кол, было глупо. Поэтому сенаторы выбрали трех консулов, которые являлись лидерами трех основных партий в борьбе за власть, и благодаря этому примирили все столичные партии. После чего консулы-правители стали действовать. Они стянули к столице все уцелевшие бригады, полки и батальоны, реорганизовали доставшиеся им в наследство войска и стали расширяться.

Регулярные подразделения старой армии, которыми командовали опытные полководцы, получившие свое звание не за титул и деньги, без особого труда разгромили сборные войска мятежников. Они навели порядок в провинциях, а затем продолжили экспансию, вторглись в предгорья хребта Найет, разбили армию короля Деметрия и заняли Восточную Корию. Отныне королевство становилось неотъемлемой частью Республики, еще одной провинцией, и стратеги теренцев стали готовить поход дальше на восток, куда сбежали остатки корийской армии и мятежники. Но не сложилось. На Республику обрушились дружины маркграфа Иеронима, и армия развернулась с востока на северо-запад.