Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2

Но тут Сол стал вытворять вообще непонятные вещи. Если до этого как-то ещё можно было объяснить его поведение, то теперь Иван совершенно был сбит с толку.

Ни с того ни с сего Сол наугад сделал несколько переходов, то, становясь на дорогу времени, то, проявляясь в реальном мире далеко от предыдущего места. При этом производил бесчисленное множество непредсказуемых действий в обоих состояниях.

Поле времени Толкачёва покрылось точками недоступности, зато стало заметно, что Сол ходит вокруг да около одного участка пространства и одного момента времени.

Совершая переходы, делая неожиданные побежки в одном и другом состоянии, Иван не только согрелся, но и вспотел.

«Греется он, что ли? – созрела у него мысль. – Если да, то уж очень странным образом».

Вот ещё одно проявление – склон невысокого холма, пробежка с юлением через чахлый кустарник и…

Мощное, явно искусственное строение открылось взору Ивана. Это была пирамидальная башня, собранная уступами из крупных каменных блоков.

Сооружение возводили какие-то жалкие и забитые люди, над которыми стояли другие люди с палками.

Иван содрогнулся от наблюдаемой картины.

Время осиливало только семидесятое тысячелетие до нашей эры…

Перль?

– Глупейшее создалось положение, – вздохнул Сарый и выпил янтарную каплю чая оставшегося в чашке. – И, главное, мы с тобой оказались почти в роли пассивных зрителей. Впрочем, я всегда был таким и, по сути дела, прятался за твоей спиной. Или убегал в Фиман.

Симон полу обнял Сарыя одной рукой за плечи.

– О Камен. Ты у нас Учитель, в том числе и КЕРГИШЕТА.

Сарый отмахнулся.

– Оставь… Что его учить? За полгода… всего за шесть месяцев, ты только представь себе, он осилил то, к чему я шёл всю жизнь… Всё-таки, Симон, нам повезло, что КЕРГИШЕТОМ оказался именно Ваня. Иначе, кто знает, на чьей стороне был бы он.

– Нет и нет, Камен. Всё, что мы знаем о КЕРГИШЕТЕ, отрицает твои опасения. Да и какие у него могут быть стороны? Он человек этого мира.

– Скажу честно. Вначале, когда я с ним начал заниматься, мне показалось, ошиблись мы с тобой. Я говорил одно, он делал другое. Хорошо, что не спорил, а то бы…

– У Вани много наносного, показного, но мы-то теперь представляем его прекрасно и знаем, что за всем этим скрывается. И молод он ещё. Ах, Камен, как он молод!

– Нам повезло.

– Да, дорогой… Но… Мне Маркос высказал предположение о возможности у Вани другого будущего, не нашего. Что-то есть неясное у Вани в будущем…

– Перль?! – вскинулся Сарый.

– Успокойся, какой он перль? Это мы с тобой… – Симон вздохнул.

– Да, конечно же. Меня поразило предположение.

– Это точно.

– Ну что ж. Интересно, Ваня-то догадывается или нет?

Симон не поддержал больше разговора о Толкачёве. Он уже думал о другом. Камен уловил перемену по тому, как Симон снял с его плеча руку и шагнул к окну, словно засмотрелся из него на панораму города.

– Вот что, Камен, – наконец, сказал Симон после продолжительной паузы. В течение этого молчания за окном просигналила и уехала машина, послышался и затих детский плач в доме, простучали шаги по лестнице, ударила входная дверь дома, Сарый наполнил чайник свежей водой, готовя кипяток для чая. – Ванина квартира – плохое для нас укрытие. Но сюда вернётся он сам, сюда же может придти и дон Севильяк. А тебе во времени сейчас вообще не следует ходить. Ты слышишь, Камен? Радич натравил на нас своих ищеек. Вот же неймётся ему! Возомнил себя невесть кем. А жаль.

Сарый в знак того, что слышит, поджав губы, несколько раз тряхнул головой, а Симон продолжал:

– Поэтому будь здесь безвыходно. А я уйду… Ты помнишь Камни Забвения?.. Вот-вот. Они просуществовали почти пятнадцать лет. Этого нам достаточно, чтобы найти там приют.

– На них долго не высидишь. Жарковато там. Камень голый, да и газы. Не продохнуть.

– Потерпим. Не до комфорта. Попробуем обжить… Как только объявится Ваня, уходите с ним туда же. Ваню попроси походить и здесь и там во времени. Пусть посмотрит, не напал ли кто на наш след.

– А дон Севильяк?

– Я сейчас подумал – он сюда не придёт. Я же, Камен, поищу остав-шихся ходоков, даже тех, кто давно не приходил на наши встречи. Осо-бенно поищу Молье, Сартука и Дердецкого… Ты давно Дердецкого видел?

– Давно. Он мне не понравился. Мешки под глазами. Голос хриплый… Зачем они тебе?

– Пора против Радича бороться его же средствами: объединиться, выработать программу действия…

– Война ходоков?

– Какая там война. Очередная драчка… Смотри веселее, дорогой. Привет Ване!

Симон проворной походкой вышел из квартиры, огляделся на лестничной площадке и стал на дорогу времени, искусно обходя многочисленные точки недоступности – проруби и тонкости льда, – густо покрывшие его пространственно-временное поле у дома Толкачёва.

Хозяева жизни (продолжение)