Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Приглашение защитой в числе специалистов, понадобившихся для опровержения обвинения, иностранных знатоков нефтедобычи, экономики, бухгалтерского учета было связано с тем, чтобы продемонстрировать суду полное соответствие деятельности ЮКОСа стандартам и условиям, в которых трудились и иные нефтяные компании мирового уровня. С другой стороны, это была некоторая гарантия отсутствия давления на таких специалистов со стороны отечественных правоохранительных структур.

Скажу сразу, что в деле приглашения в Россию бывших иностранных юкосовцев для дачи показаний в Хамовническом суде защита особенно не преуспела. И тому были совершенно естественные объяснения. Все они были либо непосредственными, либо сторонними наблюдателями разгрома ЮКОСа и преследования его руководителей и сотрудников. Всем без исключения было известно, что попытка нескольких менеджеров компании выручить нефтедобывающие «дочки» ЮКОСа от финансового краха из-за ареста приставами их банковских счетов в качестве ответной реакции вызвала возбуждение уголовного дела против уже упомянутого Брюса Мизамора, а также Дэвида Годфри, Стивена Тиди, Тима Осборна. Глядя на то, как легко органы российского следствия криминализуют обычную предпринимательскую практику, разъехавшиеся по своим странам легионеры – экс-юкосовцы прекрасно понимали, что повернуть в случае необходимости острие уголовной репрессии против них не составит никакого труда.

Поэтому существенная часть наших переговоров с бывшими членами Совета директоров ОАО «НК “ЮКОС”» или профессионалами различного профиля завершалась вежливым отказом с указанием причин: плотная занятость, опасения за имеющийся бизнес в России, а главное – нежелание стать объектом для преследования со стороны спецслужб. Хорошо помню свою встречу в Вашингтоне с бывшим в 2000–2004 годах членом совета директоров Сарой Кэри – авторитетнейшим юристом. Запомнились ее испуганные глаза, когда я заговорил о возможности приезда в Москву для выступления на суде. Моим «мандатом» было обращение к своей коллеге и единомышленнице от Михаила Ходорковского. Он с большим уважением к этой женщине писал: