Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Наверное, лучше всего о качестве и значимости работы Платона Лебедева могут сказать его коллеги и единомышленники по Консультативному совету Group Menatep Ltd.: Фриц Болкештайн – бывший член Европейской комиссии по внутреннему рынку, бывший министр обороны Нидерландов, бывший министр внешней торговли Нидерландов; Стюарт Айзенштат – бывший посол США в ЕС, бывший заместитель министра торговли США по внешней торговле, бывший заместитель государственного секретаря США по экономическим вопросам, бизнесу и вопросам сельского хозяйства и бывший заместитель министра финансов США; Дадли Фишборн – бывший член британского парламента от Кенсингтона и Челси, бывший ответственный редактор журнала Economist; Марджери Краус – ответственный руководитель компании АРСО Worldwide; д-р Отто Граф Ламбсдорф – бывший министр экономики ФРЕ, бывший член бундестага. Их письма защита и на первом, и на втором процессе представляла суду как одну из наиболее полных и убедительных характеристик личности П. Лебедева, данных весьма авторитетными во всем мире людьми. В документе, в частности, сказано: «Е-н Лебедев являлся ключевой фигурой российского постсоветского переходного периода, когда вся экономическая система в России, как представляется, находилась в состоянии почти полного беспорядка. Вместе со своими партнерами, включая Михаила Ходорковского, он создал предприятия, которые были конкурентоспособными не только в России, но и на мировых рынках… Консультативному совету посчастливилось лично работать с Платоном Лебедевым. Внесенный им вклад в рост российской экономики нельзя недооценивать. Е-н Лебедев не покладая рук трудился для успеха российской экономики, всегда помня о неразрывной связи его собственного успеха и успеха его страны. Вплоть до его ареста работа г-на Лебедева прямо способствовала росту конкурентоспособности России в мировой экономике».

Интересны отзывы о Платоне Лебедеве бывших сослуживцев. Они рассказывают о его требовательности, жесткости, бескомпромиссности, своеобразной манере общения. Деловые партнеры отмечают способность находить выход из кажущегося тупика; те, кто противостоял в конфликтных ситуациях, говорят о непоколебимой позиции и резких высказываниях в свой адрес. К примеру, в материалах второго уголовного дела есть показания свидетеля, рассказавшего о своем визите в офис к Лебедеву в качестве представителя банка-кредитора после дефолта 1998 года. Как следует из протокола и что подтвердил мне потом сам Лебедев, визитер настаивал на первоочередном удовлетворении его претензий к находящемуся в тяжелом финансовом положении банку «Менатеп», аргументируя тем, что представляемая им банковская организация-кредитор являлась «дочкой» Центрального банка РФ. Однако позиция Лебедева была непреклонной: готовящиеся предложения по реструктуризации задолженности «Менатепа» будут для всех кредиторов одинаковыми, никаких преимуществ ни для кого не предусмотрено. По итогам данной беседы свидетель рассказал следователю, что «встреча представляла собой конфликтную ситуацию и перепалку». По его словам, Лебедев вел себя высокомерно, говорил в развязной манере. Гостя также возмутило, что хозяин кабинета был, по его мнению, небрежно одет, а именно – в белый свитер.

Что еще отмечают едва ли не все бывшие коллеги Лебедева, так это его любовь к вербальным вариациям родного языка в той части, которая дипломатично именуется непарламентскими выражениями. Одни в указанной связи просто называют его отъявленным матерщинником, другие говорят об этом более витиевато. Так, экс-руководитель правового управления ОАО «НК “ЮКОС”» Дмитрий Гололобов поделился как-то по случаю в Интернете воспоминаниями о том, что совещания с участием Лебедева проходили в живой, интерактивной форме. При этом он констатировал, что сей «великий знаток и продвинутый пользователь живого великорусского языка» активно применял его для «сподвижения офисного планктона и подчиненных менеджеров на различные трудовые подвиги».

Авторству Лебедева принадлежит и запуск в серию среди своих коллег некоторой своеобразной русифицированной бизнес-терминологии. Так, аналоги известных в западной практике компаний специального назначения (special purpose entity, или SPE)[8] получили у него название «живопырок». «Термин “живопырка”» я впервые услышал от Лебедева, и впоследствии это так вошло в оборот, что этим термином стали пользоваться все» (из показаний на следствии сослуживца П. Лебедева). Для обозначения отдельных видов ценных бумаг им применялись «фантики» и «бантики».

И вот, по воле властей человек, признанный «ключевой фигурой» современной российской экономики, сподвижник Михаила Ходорковского, оказался в СИЗО ФСБ «Лефортово», где и произошло наше первое знакомство, продлившееся годы.