Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

В старой Москве XVIII века окружающие окрестности относились к Ростовской слободе. Когда-то на месте суда стоял добротный деревянный дом, крутой спуск от которого вел к реке через красивый сад. Из его обитателей в наши дни известен только доживавший в нем свои годы возвратившийся из ссылки известный декабрист Михаил Бестужев. А перед облегчившей его участь ссылкой он провел 12 лет на каторжных работах в читинских краях, куда, как уже отмечалось, в наши дни власти отправили Михаила Ходорковского отбывать наказание после приговора Мещанского суда по первому делу.

Затем удачное по расположению место привлекло внимание популярного в свое время архитектора И. Иванова-Шица (1865–1937), занимавшего в период 1890–1894 годов высокую должность главного архитектора Москвы и весьма неравнодушного к стилю модерн. В числе его сохранившихся работ – купеческий клуб на Малой Дмитровке, ныне театр имени Ленинского комсомола, комплекс Солдатенковской (Боткинской) больницы, перестроенный в Большом Кремлевском дворце зал для заседаний Верховного Совета. По адресу: 7-й Ростовский (Благовещенский) переулок, дом 21, по разработанному архитектором плану в 1904 году было построено здание в камне, куда несколько позже – в 1913 году – переехала довольно знаменитая в то время частная женская гимназия А. Алфёровой, считавшаяся в старой Москве одним из лучших учебных заведений, весьма успешных и престижных, имевшая уклон в сторону гуманитарного образования. Однако в годы разгула революционного правосознания основатели гимназии супруги Алферовы, трудившиеся в ней преподавателями, стали жертвами красного террора. В августе 1919 года их обвинили в принадлежности к кадетскому заговору и без суда быстренько расстреляли. Когда вскоре выяснилось, что произошла дикая ошибка – их просто перепутали с однофамильцами, – было уже поздно.

В советское время учебное заведение стало именоваться школой имени Льва Толстого – великого русского писателя, имевшего, кстати, высшее юридическое образование. В одном из его самых известных произведений, романе «Воскресение», в основе лежит реальная история, трагическое развитие которой было вызвано тяжкой судебной ошибкой. Обращает на себя внимание, что в уста одного из участников описывавшихся событий классик вложил такие слова: «Я всегда говорю господам судейским, что не могу без благодарности видеть их, потому что если я не в тюрьме, и вы тоже, и мы все, то только благодаря их доброте. А подвести каждого из нас к лишению особенных прав и местам не столь отдаленным – самое легкое дело»[70]…

В советское время дом отошел к системе юстиции и там размещался Ленинский суд, после перестройки переименованный в Хамовнический.

Солидный возраст здания дореволюционной постройки не вызвал особых проблем при проведении процесса над Ходорковским и Лебедевым, хотя, когда персонально для них была установлена в зале суда массивная конструкция клетки-«аквариума», судья Виктор Данилкин высказывал опасения, что древние деревянные перекрытия не выдержат такого веса и клетка вместе с подсудимыми упадет на этаж ниже – в зал, специально оборудованный для прессы. Однако обошлось.

Кстати, о самом Данилкине. Всезнающий Интернет рассказывает о его биографии следующее. Родился 10 октября 1957 года в с. Калицино Московской области, окончил, как и автор этих строк, Московскую высшую школу милиции МВД СССР, но позже – в 1988 году. После окончания вуза работал следователем, с 1996 года – заместитель начальника следственного отдела 1-го РУВД Центрального административного округа г. Москвы. Указом Президента РФ от 15 июля 2000 года № 1322 был назначен на должность судьи Хамовнического районного суда г. Москвы. В 2006 году стал председателем того же суда.

Интересно, что, когда на завершающей стадии процесса журнал «Нью тайме» (№ 34 от 18 октября 2010 г.) опубликовал большую статью, посвященную Виктору Данилкину, в нее вошли отзывы сталкивавшихся с ним ранее по работе адвокатов. Они были положительными – кто-то отмечал самостоятельность и дипломатичность, кто-то говорил, что это «нормальный судья, делает все в рамках закона, но без отваги».

В то же время, когда стало известно, что именно Данилкин принял в феврале 2009 года второе дело Ходорковского и Лебедева к своему производству, у нас не было ни малейших сомнений в том, что те, кто определял, какой именно судья будет вести данный процесс, предварительно очень хорошо подумали. Понятно, что такое решение должно было гарантировать абсолютную управляемость и недопустимость появления каких-либо неожиданностей.