Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Поясню, что в отечественном судопроизводстве нет практики допроса лиц, пребывающих за пределами России, по видеоконференц-связи. И хотя, исходя из известного юристам принципа процессуальной аналогии[80], суд теоретически мог бы провести подобный новаторский эксперимент, рассчитывать на это всерьез не приходилось.

Более приближенным к реальности являлся вариант приезда Ригера в Москву, но ему хотелось иметь гарантии безопасности. Помимо того что он был весьма осведомленным человеком и не один год работал на ответственных должностях в ЮКОСе, еще и в обвинительном заключении его имя встречалось несколько раз, причем в формулировках, допускающих различные двусмысленности. Например, говорилось, что он в числе двух других сотрудников компании на свою должность «был назначен Ходорковским и членами организованной группы».

Поэтому по совету своего немецкого адвоката Ригер условием для приезда в Москву считал наличие у него официально полученной судебной повестки. Иммунитет в этом случае обеспечивала статья 456 УПК РФ, где говорится, что свидетель, находящийся за пределами территории Российской Федерации, может быть с его согласия вызван должностным лицом, в производстве которого находится уголовное дело, для производства процессуальных действий на территории Российской Федерации. Здесь главное, что часть третья той же нормы гласит, что явившееся таким образом лицо не может быть на территории Российской Федерации привлечено в качестве обвиняемого, взято под стражу или подвергнуто другим ограничениям личной свободы за деяния или на основании приговоров, имевшие место до пересечения им Государственной границы Российской Федерации.

Естественно, защитники Михаила Ходорковского и Платона Лебедева поддерживали связь с Франком Ригером, знали об условиях его согласия на выезд и пытались добиться от суда направления повестки прямо на адрес свидетеля, чтобы он получил ее как можно быстрее.

Однако в ходе рассмотрения заявленного ходатайства прокуроры проявили бдительность и напомнили присутствующим, что указываемая защитой норма УПК отсылает к другой статье кодекса, и из нее следует, что вызов из-за границы должен осуществляться исключительно через Министерство юстиции РФ.

С этой оговоркой судья Виктор Данилкин удовлетворил ходатайство защиты.

Процесс шел своим чередом, закончился май, истек июнь, завершался июль, мы ждали приезда Франка в Москву, а он все еще находился дома в Берлине, хотя при этом рвался в бой, но вооруженный судебной повесткой.

Устав проверять свой почтовый ящик, 28 июля 2010 года отчаявшийся Ригер отправил факсом рукописное обращение в Хамовнический суд на имя Виктора Данилкина. Претендент в свидетели защиты писал, что из средств массовой информации узнал о вызове его Данилкиным повесткой в суд для дачи показаний в качестве свидетеля. «Поскольку с момента опубликования этой информации прошло около двух месяцев и я повестки до сих пор не получил, – делился своим огорчением Ригер, – я обратился в Министерство иностранных дел ФРГ и Министерство юстиции ФРГ, и там мне сказали, что по дипломатическим каналам пока повестка на мое имя не поступала». Напоминая, что он по-прежнему ждет повестку и заручился поддержкой указанных министерств Германии, Ригер просил председательствующего по делу рассмотреть также возможности допроса его в качестве свидетеля на территории ФРГ или допроса с использованием прямой видеотрансляции с постановкой перед ним вопросов от всех участников процесса.

«Ваша честь, – просил быть услышанным немецкий гражданин российского судью, – хотел еще раз выразить свою позицию, что я считаю своей обязанностью дать свидетельские показания в этом процессе и надеюсь, что Вы будете иметь возможность организовать все необходимые условия для того, чтобы это обеспечить. В моей стране очень внимательно следят за процессом, и мне думается, что было бы очень полезно и конструктивно удовлетворить мои просьбы».