Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Однако ничего не менялось, повестка как в воду канула, и уже где-то ближе к завершению судебного следствия я спросил Данилкина, как обстоит дело с вызовом Ригера через наше Министерство юстиции. «Не знаю, – пожал он плечами, – я всё отправил, молчат». Тогда я сам стал забрасывать адвокатскими запросами Минюст. Там долго упирались, играя в тянучку, требовали дополнительного подтверждения моих полномочий, не находили присланных мною ранее документов, но все же с очередного захода пришел ответ по существу спрашиваемого. Уже был вынесен обвинительный приговор, когда наконец заместитель директора Департамента международного права и сотрудничества Валерий Лысак сообщил письмом № 06-49353 от 17 июля 2011 года: «В Министерстве юстиции Российской Федерации рассмотрено Ваше обращение по вопросу предоставления информации относительно поручения Хамовнического районного суда г. Москвы по уголовному делу о вручении судебных документов (повестки о вызове в суд) Франку Ригеру, проживающему на территории Федеративной Республики Германия. При проверке базы данных входящих документов не установлено поступление в Минюст России судебного поручения Хамовнического районного суда г. Москвы в отношении Франка Ригера».

Ну что тут можно сказать? Разве что перефразировать фразу из известного фильма: да здравствует наш суд, самый честный суд в мире!

Р. S. Кстати, этот «честный» суд в приговоре записал, что не поверил свидетелю Косьюшко-Моризе, поскольку тот, «будучи членом совета директоров ОАО “НК „ЮКОС“”, является заинтересованным лицом», а показания Стивена Уилсона «основаны на неполной его информированности об установленных материалами дела обстоятельствах, а также его заинтересованностью в даче показаний в пользу подсудимых». Последняя часть фразы очень наглядна, из нее следует инквизиторская логика суда: истину возможно постичь только в случае трактовки фактов в пользу обвинения.

§ 5. Специальные знания: эксперты и специалисты по разные стороны баррикад

«Одни эксперты считали, что ведьмы действительно садятся на метлу и летят, а другие доказывали, что полет совершает лишь душа ведьмы, в то время как ее тело остается дома».

Самые громкие судебные процессы (М., 2010).

К числу доказательств по уголовному делу, в основе которых лежит применение специальных знаний, закон относит показания и заключения экспертов и специалистов. В этой связи следует дать еще одно разъяснение для лучшего понимания встречающихся на практике проблем с использованием специальных знаний, проявившихся в полную меру по делам Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.

Эксперты. Профессиональные эксперты сосредоточены либо в ведомственных государственных учреждениях систем МВД, ФСБ, Минюста, либо трудятся в негосударственных экспертных учреждениях. По общему правилу речь идет о тех людях, кто проводит наиболее распространенные виды экспертиз, наиболее востребованные судопроизводством: криминалистические, экономические, судебно-медицинские, автотехнические и т. д. При этом ничто не мешает, например, следователю, убедившись в надлежащей квалификации многоопытного бухгалтера, экономиста или аудитора, не имеющего отношения к судебно-экспертной деятельности, поручить ему проведение бухгалтерской экспертизы, поставив на разрешение вопросы, традиционно относящиеся к ее сфере.

Государственные экспертные учреждения хороши тем, что состоящие в их штатах сотрудники обязаны использовать утвержденные ведомственными или межведомственными методическими советами экспертные методики, а сами эксперты – иметь аттестацию и получать право на проведение определенных видов экспертиз в экспертно-квалификационных комиссиях. К тому же существующий в таких учреждениях контроль не позволяет выпустить в свет очевидную халтуру, поскольку установлено за правило проверять подготавливаемые заключения, в некоторых экспертных организациях – путем их обсуждения коллективом соответствующего отдела или лаборатории, в экспертных заведениях системы МВД РФ – посредством планового рецензирования экспертиз.

По этой причине недобросовестные следователи стремятся найти экспертов на стороне, что позволяет представлять затем в суд недоброкачественные разработки, по недоразумению именуемые экспертизами. И в случае чаще всего встречающегося некритического отношения суда к таким «доказательствам» именно они ложатся затем в основу обвинительного приговора.