Ходорковский. Не виновен

Июль 1984-го. База артвооружения под городом Скопин. Военные сборы. Михаил вместе со всеми марширует, приносит присягу и таскает ящики со снарядами. Ему идет военная форма и как товарищ по казарме он вполне.

«Назывались мы «курсантами», и на погонах была буква «К», — пишет мне Сергей Кушнеров. — Первое время всех мучили ноги, стертые сапогами, потом — нехватка калорий. Нет, кормили сытно. То есть кишечник вроде набит кашей и макаронами, но физические нагрузки так возросли, что еда не успевала усвоиться, и уровень глюкозы в крови падал. Жутко хотелось сладкого, и мы очень мерзли ночами. Только накрывшись одеялом, шинелью и матрасом можно было согреться. Теперь понимаю: нехватка глюкозы — кровь не грела.

Когда студенты заступали в караул, по части объявлялось предупреждение, так как студентам все равно: могут и подстрелить, если, например, пьяный прапорщик решит путь через забор сократить. Кто-то невнимательно прочитал «Табель поста» — инструкцию по охраняемому объекту — ив результате положил в грязь целого полковника и взвод. И они ждали, лежа в луже, пока не придет начальник караула и не освободит их. Считалось, что студенты трудноуправляемы и малоразумны.

Военному искусству нас особо не обучали. Были всякие работы: заготовка картошки и прочее. Один раз сгоняли на полигон. Выдали по 8 патронов. 3 надо было выстрелить одиночными, а 5 оставшихся тремя (!) очередями — по мишеням. И три выстрела из пистолета.

За неделю до окончания сборов у нас начался дембель — подготовка к экзаменам — никто ничего не делал.

Торжественным моментом, священным обрядом, являлся день окончания и прибытия в общагу — называлось «посвящение в офицеры». Праздник неформальный и неофициальный. На час все разбегались по магазинам (разумеется, винным) — затаривались. Готовились лихорадочно. Все строились, и старший по званию вызывал по одному, объявлял офицером, командовал: «Принять дозу!» Давали стакан или полстакана водки, надо было выпить одним махом (я заглотал как воду, только пузыри пошли), закусить давали от цельной буханки хлеба и батона колбасы, докторской. А потом мало кто что помнит. Напились все до изумления. Понятно, что в этот день все непричастные старались закрыться. Праздник был только для нас, курсантов.»

С первого семестра Миша начал встречаться с будущей женой Еленой Добровольской.

«Не знаю, были ли у него друзья, — вспоминал Дмитрий Мурзин. — Он дружил в основном с ней. Хорошие студенческие приятели — безусловно, были. Я и себя к ним отношу. Но друг — это все-таки нечто иное».

Они стали садиться рядом на лекциях и семинарах, потом приходить и уходить вместе, а потом появились с кольцами.

После свадьбы Лена взяла его фамилию. И оставила после развода. Она и теперь Ходорковская.

Часть 2. Предприниматель

Бизнесмены

Ходит множество легенд о начале бизнеса Ходорковского. Он организовал студенческое кафе, «варил» джинсы, торговал поддельным коньяком «Наполеон», ввозил компьютеры и делал бизнес на комсомольские деньги.

Коньяк его коллеги обычно признают. «В конце концов, им никто не отравился», — заметил Леонид Невзлин. Компьютеры тоже не вызывают возражений.

Следов кафе я не нашла. Никто из бывших студентов МХТИ, с которыми я общалась, его не помнит. Однако сам Михаил Борисович факт его существования мне подтвердил, равно как и торговлю компьютерами. А вот «варенку» — нет.

Доподлинно известно, что после окончания института, в 1986 году, Ходорковский был избран членом Свердловского райкома ВЛКСМ. А потом работал в МХТИ и заместителем секретаря Фрунзенского райкома комсомола Сергея Монахова [17 — Сергей Владимирович, к сожалению, отказался со мной общаться, хотя я собиралась говорить о событиях двадцатилетней давности.]. Еще в институте он вступил в КПСС.

И конечно подрабатывал — занимался хоздоговорными работами как преподаватель и научный работник. Но зарплата была жестко законодательно ограничена сверху, даже, если отбоя не было от заказов. Именно тогда, в 1986-м, молодежным клубам разрешили иметь свои счета.

Сначала он создал организацию под названием «Фонд молодежной инициативы Фрунзенского района» и получил право зарабатывать на молодежных мероприятиях, что было нелегко пробить. Видимо отсюда и проистекают слухи о кафе и организации дискотек.

Тогда вышло постановление Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ «Об образовании единой общегосударственной системы научно-технического творчества молодежи». И появилась система центров НТТМ. Все эти центры создавались при райкомах комсомола. К началу 90-х их было уже более 600.

Они пользовались большими льготами: не платили никаких налогов, только отчисляли 3 % дохода в общесоюзный фонд научно-технического творчества молодежи и 27 % — в местные фонды, которыми распоряжались координационные советы НТТМ.

В Москве было по Центру в каждом районе, а директоров назначали районные власти по рекомендации райкома комсомола. В 1986-м директором Фрунзенского Центра стал Михаил Ходорковский.