Хогвартс до начала времен

Он мог забыться только так. Память стала его бременем и наказанием одновременно. Он думал о былых днях, с улыбкой вспоминал проведенные в Хогвартсе дни. А потом понимал, что больше не поднимется по ступеням в холл замка, не пройдет по винтовой лестнице, не заглянет в Выручай-комнату – он был уверен, что ее тайно создала Кандида, – и не поговорит с портретом сестры. В такие мгновения ему становилось так тяжело, что спасением была только выпивка.

Хлопнувшие двери трактира заставили его оторваться от своих мыслей и взглянуть на вошедших. Знакомая ему Бет крутилась возле дверей, о чем-то мило щебеча с молодым мужчиной. Темные волосы его были собраны в короткий хвост, отчего лоб волшебника казался чересчур большим и широким, холодные зеленые глаза внимательно поглядывали по сторонам, а губы кривила усмешка. Он что-то коротко ответил Бет, отчего она залилась смехом, скользнул взглядом по остальным посетителям и вдруг впился глазами в Годрика. Тот равнодушно отвел глаза и хлебнул из кружки. Заметившая его Бет извинилась перед мужчиной и направилась к волшебнику, виляя бедрами.

- Годрик! – негодующе воскликнула она. – Куда ты ушел с утра пораньше? Я привыкла сама оставлять мужчину, а не чтобы оставляли меня.

- Мне нужно было прогуляться, – ограничился ответом Годрик. Бет недовольно надула губы.

- Третий раз за неделю? – он не ответил, и девушка, помолчав, вздохнула. – Мы же сегодня увидимся? Вечером?

- Мне казалось, на сегодня ты себе развлечение уже нашла, – кивнул Гриффиндор на незнакомца. Тот все еще стоял у дверей и не сводил с них глаз. Бет прыснула.

- А ты не иначе как ревнуешь? – мужчина пожал плечами и снова отпил из кружки. – Если честно, он какой-то странный. Не знаю… Змею перед броском напоминает.

- Хорошо, давай вечером, – согласился Годрик. Проходивший мимо трактирщик одарил его неприязненным взглядом и презрительно фыркнул. Годрик успел услышать что-то про «негодяя», «разврат» и «бордель».

Звучно чмокнув его в колючую щеку, Бет тряхнула копной блондинистых волос и удалилась к дальнему столику. Годрик едва успел свободно вздохнуть, как тот странный незнакомец вдруг двинулся с места, подошел к его столику и уселся напротив, забросив на край стола обутые в высокие сапоги ноги. Годрик приподнял бровь.

- Великий Годрик Гриффиндор, – протянул мужчина. – Основатель Хогвартса и величайший чародей своего времени. А теперь – обыкновенный пьяница и развратник. И как Вы до такого опустились, не пойму.

- Мы с Вами незнакомы, – отрезал Годрик. Мужчина усмехнулся.

- Прошу прощения, где мои манеры… Меня зовут Антиох.

- И что Вы хотите?

- Всего лишь понять и получить ответы на свои вопросы, – поспешно сказал Антиох. Годрику он не нравился. Было в нем что-то неприятное, дикое, как если бы он возомнил себя непобедимым хищником, а самого Годрика счел дичью.

- Я не люблю отвечать на вопросы, – возразил он. – Так что прошу меня простить.

- Ну что Вы! Просто я никогда не был в Хогвартсе и хотел бы узнать его историю от того, кто ее творил. Например, я слышал, что в школе у Вас были разногласия с Салазаром Слизерином. В чем была причина Ваших недомолвок?

Годрик застыл, чувствуя, как сердце сжалось в груди.

- У нас с ним были сложные отношения, и я не хочу об этом вспоминать, – медленно проговорил он. Антиох улыбнулся.

- А мне кажется, Вы многого ему не сказали. Вы лишь пользовались плодами его трудов, прожили столь долгую жизнь благодаря ему, но не сказали даже слова благодарности, лишь выдворили его из Хогвартса и захлопнули дверь перед его носом, – усмешка мужчины превратилась в оскал, зеленые глаза зажглись ненавистью. – Вы стали причиной его ухода из школы, он бросил все то, что любил и чем дорожил, а Вы… Вы остались. Остались и даже не вспоминали о нем. Вы написали ему хоть слово за все эти годы? Извинились за свои слова? А он ждал. Пусть я тогда был слишком мал, чтобы понять это, но я понял потом.

- Он был моим другом, и у Вас нет прав судить меня или его, – оборвал его Годрик, голос рыжеволосого волшебника дрожал от гнева и горечи. Антиох опустил ноги и подался вперед.

- Ошибаетесь, – прошипел он. – У меня есть все права.

Его манеры, поведение, блеск зеленых глаз – все будто напоминало Годрику кого-то знакомого. Когда его глаза загорелись ярче, мужчина выдохнул.

- Я могу судить Вас, а Вы не в праве отрицать мои обвинения. Из-за Вас Салазар Слизерин ушел из школы, из-за Вас он погиб как последняя, Богом забытая собака, – горячо зашептал Антиох. – Я видел, как он страдает, как мучается, но не может вернуться. Из-за Вас. Вас и Ваших проклятых грязнокровок. Вы так защищали их, так боролись за их права, что отвернулись от друга. И Ваша сестра погибла не по воле случая, как Вам казалось, нет, это была кара. Наказание за то, что Вы не желали признать его правоту, а он был прав. И после всего этого Вы еще смеете называть себя его другом? Нет… Вы были его самым главным врагом, его убийцей. И Ваше… – он махнул в сторону кувшина, – «лекарство» Вам не поможет. Потому что от правды нельзя скрыться. Кому, как не лжецу, это знать.