ХОХО. Целую. Обнимаю

— Как думаете, места закреплены за нами? — я пытаюсь скрыть за вопросом внезапный наплыв нежности. — Или мы можем сидеть как хотим?

— Скорее всего, к конкретным классам приписаны только автобусы, — говорит Ги Тэк.

И он, конечно, прав.

Мы отбиваем друг другу пять, когда выясняется, что наши классы едут в одном автобусе. Сумки мы отдаем водителю, который аккуратно складывает их в багажное отделение. Когда мы заходим внутрь, большая часть мест в задней части уже занята, поэтому мы с Сори садимся где-то в середине, а Ги Тэк с Анджелой — прямо за нами. Старосты раздают еду, которую подготовила столовая, — бутылки с водой и кимбапы, завернутые в фольгу.

Я до последнего надеюсь, что Джеву все-таки появится. Я сижу у окна, поэтому мне открывается отличный обзор на тротуар и дорогу. Вот последние ученики заходят в автобус, и снаружи остается только охранник, который закрывает ворота, ведущие на территорию академии. Отвернувшись, я замечаю, как Сори выглядывает в окно. Наши глаза встречаются, и она качает головой.

После этого я твердо решаю хорошенько повеселиться с друзьями в этой поездке. Для кимбапа никогда не бывает слишком рано, поэтому я разворачиваю свой и ем, как буррито. Его яркий, разнообразный вкус разливается во рту, подобно симфонии: обжаренная морковь, шпинат и заправка из корня лопуха, крабовые палочки, маринованный редис и пулькоги — все это аккуратно завернуто в рис и водоросли нори и посыпано семенами кунжута.

— Знаешь, я не хотела есть, — говорит Сори, когда я наконец возвращаюсь к реальности из своего блаженства и чувствую ее пристальный взгляд. — Но теперь, кажется, хочу.

По пути из Сеула мы играем в игры на телефонах, а потом я делаю сэлфи с мило улыбающейся Сори и Анджелой с Ги Тэком, которые строят забавные рожицы на заднем плане, и отправляю его хальмони.

Царящий в салоне гомон стихает по мере того, как ученики достают наушники и начинают слушать музыку или устраиваются поудобнее, чтобы вздремнуть. Я тоже включаю приложение в телефоне и вскоре засыпаю, убаюканная Рахманиновым в наушниках и мерным гулом автобуса.

Глава двадцать шестая

Полтора часа спустя Сори будит меня, так как автобус ненадолго остановился, чтобы все могли передохнуть. Половина учеников уже вышла, включая Анджелу и Ги Тэка: их я в салоне не увидела.

— У нас полчаса, — предупреждает Сори. — Давай быстрее, мне нужно в туалет.

Я вскакиваю, позволяя подруге вытащить себя на улицу.

Поток учеников стекается в большое одноэтажное здание, вдоль которого выстроились машины и туристические автобусы. Рядом с остановкой расположилась пара киосков с едой: один с хот-догами, которые так и купаются в масле, пока жарятся, а второй с мандзю — ореховыми булочками с заварным кремом в форме початков кукурузы. Тут же стоит кофейный киоск и несколько торговых автоматов.

Внутри здания различные фудкорты предлагают самую разную еду, от удона[51] или рамена до традиционных корейских блюд вроде пибимпапа[52] или горячих супов, которые можно заказать и забрать на соответствующих стойках. Также здесь нашелся довольно большой универмаг, в котором я замечаю Анджелу и Ги Тэка — они как раз набирают всевозможные закуски и напитки.

— Эй, — зовет Сори, — ты пойдешь в туалет?

— Нет, я сходила перед отъездом. У меня не такой маленький мочевой пузырь, как у тебя.

Подруга закатывает глаза и удаляется на поиски уборной.

Большинство учеников собрались в универсаме, и только несколько человек сделали заказ в фуд-корте. Я еще не успела проголодаться после кимбапа, поэтому выхожу наружу, чтобы найти кофейный киоск.

По всей видимости, эта идея пришла в голову не мне одной, потому что я вижу длинную очередь. К счастью, она движется довольно быстро, и я подхожу к окну выдачи уже минут через пять. Я заказываю латте и протягиваю руку за кошельком.

Которого у меня при себе нет, потому что он остался в рюкзаке в автобусе. Даже не оглядываясь, я знаю: очередь позади уже в два раза длиннее, чем была, когда я только пришла. Тогда как раз приехал японский туристический автобус, привезя с собой множество кофеинозависимых взрослых.

Продавец смотрит на меня с жалостью.

— Я заплачу за нее.

Я оборачиваюсь так резко, что чуть не сворачиваю шею.

Джеву стоит, облокотившись на стойку как ни в чем не бывало, и протягивает мне кредитную карту.

— Отдаю долг за всю еду, которую ты покупала мне в Лос-Анджелесе, — поясняет он.

— А, так вот как это называется? — отзываюсь я, радуясь, что голос звучит нормально, даже немного поддразнивая. — Тогда я бы с радостью зашла еще в пару киосков.

Он приехал. Он здесь.

И выглядит сногсшибательно: сегодня на нем голубая рубашка, волосы зачесаны назад, а глаза прикрывают глянцевые очки-авиаторы.

— Ваш кофе, — напоминает продавец.

Я оборачиваюсь, чтобы забрать стаканчик, и заливаюсь густым румянцем.

Мы оставляем очередь позади, направляясь к автобусам. Меня вдруг накрывает неловкостью: как мне теперь вести себя рядом с ним? Когда мы остались наедине в прошлый раз, то полчаса целовались на качелях.