ХОХО. Целую. Обнимаю

В себя я прихожу только два часа спустя, когда «95 Мечте» исполняют последнюю песню на бис.

— Это было невероятно! — выпаливаю я, когда мы с Сори вываливаемся из стадиона во влажный ночной воздух. Сердце все еще колотится как сумасшедшее, а в ногах словно до сих пор отдается ритм музыки.

Прижавшись поближе к Сори, я признаюсь:

— Кажется, у меня никогда не было подруги лучше, чем ты. Я так рада, что ты моя соседка.

— Я тоже, — взволнованно поддерживает она. — Я рада, что мы соседки по комнате, и буду ужасно скучать, когда ты уедешь обратно в Штаты.

— Я люблю тебя, Сори. Больше, чем Чо Джису.

— Я тоже тебя люблю, Дженни! — Сори задумывается на секунду и добавляет: — Не так сильно, как оппу, но близко.

Глава тридцать шестая

В день презентации мне приходит сообщение от Джеву. В последнее время они занимались продвижением группы в Японии, поэтому, хоть мы и переписывались часто, в основном это отдельные сообщения вроде быстрого «спокойной ночи».

«Я уже возвращаюсь, но, скорее всего, успею приехать только к самому началу презентации. Если вдруг не успею сказать этого лично — у тебя все получится!»

Ги Тэк и Анджела, оставшиеся на ночь, сидят в нашей комнате. Они спали в кровати Сори, а мы с Сори — в моей. Я рассказала им, что мне придется уехать из Кореи раньше, чем планировалось, и с тех пор они от меня просто не отлипают.

— Может, все-таки попробуешь еще раз убедить маму? — спрашивает Ги Тэк.

— Ты ее не знаешь. Когда она уверена в своей правоте, ее никто не переубедит.

— А как отреагировал Джеву? — интересуется Анджела, сворачивая одну из моих блузок в тугой валик и передавая Ги Тэку, который укладывает его рядом с остальными в мой чемодан.

Я отвечаю не сразу, убирая с полки книги и сгружая их в коробку, которая вместе с другими более тяжелыми вещами отправится в Штаты посылкой.

— Ты еще не говорила ему, да? — догадывается Ги Тэк.

— Он был занят в Японии. Я не хотела его… тревожить.

— Дженни, твой парень должен знать, что ты уезжаешь всего через два дня после его возвращения.

— Я скажу ему, — уверяю я. — После презентации. Я просто не хочу портить этот вечер.

Кодовый замок на двери издает звук, впуская в комнату Сори, которая несет пакет с бутербродами из «Сабвэя». Она раздает всем по одной штуке, а потом садится на свой стул и разворачивается лицом ко мне.

— Ким Джина тебе ничего не говорила?

Я сдвигаю брови: я давно уже и думать про нее забыла. С тех пор, как образовалась наша маленькая компания друзей, Джина оставила нас в покое. Задиры не любят жертв, с которыми могут возникнуть сложности.

— Нет, а что?

— Кое-кто рассказал мне, что она была в уборной и несла всякую пургу, хотя точно не знаю, на какую тему.

— Почему девчонкам так нравится сплетничать в туалете? — сетует Ги Тэк, выбирая помидоры из своего сэндвича.

— Мне не нравится, — возражает Анджела. — Мне туалет нужен для другого вида пурги.

— Анджела! — хором возмущаемся мы.

— Хм-м-м… — Сори цедит диетическую газировку через эко-соломинку, медленно крутясь в кресле. — Пока мы за ней приглядываем и душим в зародыше слухи, которые она пытается распространить, все должно быть в порядке.

— Никто не смеет навредить моей Дженни! — выкрикивает Анджела, запуская руку в мой ящик с нижним бельем.

— Анджела, тебе необязательно складывать и это тоже, — говорю я.

— Похоже, это единственный плюс твоего возвращения в Америку, — размышляет вслух Ги Тэк. — Больше не придется переживать, что можешь проснуться героиней статьи в «Бюллетин».

Мы нервно смеемся, а Сори качает головой:

— Я уверена, что все нормально.

За час до презентации я влезаю в свой черный комбинезон с широкими штанинами. Это мой любимый костюм для выступлений, когда черный цвет — обязательное условие. Если надеть туфли на каблуке, то при ходьбе широкие штаны похожи на юбку, но для меня гораздо важнее другое: что зрители не могут увидеть мое нижнее белье, когда я ставлю виолончель между колен. Для завершения образа я добавляю всего одно украшение — красную ленту, которую подарил мне отец. Когда я была маленькой, он перевязывал ей мои волосы, но сегодня я оборачиваю ей запястье, перекрещивая концы, словно это талисман на удачу.

Оркестр открывает презентацию, поэтому я выхожу раньше, чем Сори с ребятами. Двери концертного зала уже открыты для зрителей, поток которых стекается туда через весь двор. Я окидываю толпу взглядом в поисках мамы и хальмони, но не нахожу их.

— Онни! — зовет юный девичий голос через лужайку, и, хотя старшей сестренкой может быть кто угодно, я оборачиваюсь в ту сторону.

Младшая сестра Джеву бросается бегом через весь двор, едва успевая затормозить, чтобы не врезаться в меня.

— Джури! Привет! — Я бросаю взгляд ей за спину и кланяюсь, приветствуя их с Джеву маму. — Вы пришли посмотреть на Джеву? Я рада вас видеть.

— Да, мы здесь ради Джеву… и ради тебя! — выкрикивает Джури. — Он сказал, что ты выступаешь аж три раза!

Она показывает программку, в которой мое имя действительно указано трижды: среди музыкантов оркестра, в дуэте с Сори и в сольном выступлении ближе к концу программы.