Хоккейная сделка (ЛП)

— Энни прислала видео, где она скачет на кровати, как будто это канун Рождества, — он качает головой. — Ты официально стала такой же крутой, как Санта.

Я отбрасываю волосы через плечо.

— Очевидно.

— Джулиане очень понравилось сегодня в галерее, — нежная улыбка трогает его губы. — Ее очень заинтересовали все эти обнаженные люди в эпоху «дождя и подливы»²⁵.

Мои глаза зажмуриваются, когда я подавляю смех.

— О боже. Теперь я буду называть Ренессанс именно так.

Его плечи вздрагивают от смеха.

— Обожаю, когда она коверкает слова.

— Стоит записать их все в книгу и подарить ей, когда та поступит в колледж.

— На самом деле, это отличная идея, — он выгибает бровь. — Кто бы мог подумать, что ты такая сентиментальная?

Я закатываю глаза.

— Я должна держать тебя в тонусе.

Его улыбка меркнет, когда Александр наклоняет голову, а пронзительный взгляд впивается в мой.

— Как ты?

— Я в порядке. Почему ты спрашиваешь?

— Я знаю, что для тебя это большой шаг — переезжать к кому-то, особенно к тому, у кого есть четырехлетний ребенок.

Я поджимаю губы.

— Так вот почему ты мне позвонил. Думаешь, я откажусь от нашего соглашения?

— Вовсе нет, — он делает паузу. — Честно говоря, я позвонил, потому что хотел тебя увидеть.

— Ты видел меня в галерее.

— Твое лицо прекрасно. Я хотел бы видеть его почаще.

Я смеюсь, отмахиваясь от комплимента.

— Что ж, хорошо, потому что ты будешь видеть его очень часто, начиная с завтрашнего дня. Очень скоро ты устанешь от моего лица.

Он откидывается на спинку кровати и ухмыляется.

— Такое невозможно.

— Так что за сюрприз ты приготовил?

— А почему бы тебе не рассказать, почему не нравятся сюрпризы, и, возможно, я раскрою свой секрет.

Я закатываю глаза.

— Не раскроешь.

— Ты права. Не раскрою, — его голос становится мягче. — Но ты все равно можешь рассказать.

Мои пальцы гладят шерсть Дэша, останавливаясь, чтобы почесать за ухом.

— Мне не нравится быть застигнутой врасплох. Мама скрывала от меня правду об отце, пока не выпалила ее однажды во время ссоры. Думаю, оттуда это и берет начало. Потом я была удивлена, обнаружив извещение о выселении на двери каждой новой квартиры, в которой мы жили. А однажды она удивила меня, выгнав после глупой ссоры, — я пожимаю плечами. — Меня никогда не удивляли цветы, подарки или хорошие новости. Полагаю, поэтому я и ненавижу сюрпризы.

Губы Александра опускаются, а брови сходятся.

— Она выгнала тебя? Сколько тебе было лет?

— Семнадцать.

— Куда ты пошла?

— Я жила у Кэссиди, пока мне не исполнилось восемнадцать. Потом нашла квартиру в Ньюарке. Она находилась на чердаке чьего-то дома. Никаких окон, плохая вентиляция. Владельцы дома были торговцами, и какой-нибудь наркоман вечно валялся без сознания на крыльце.

Мне приходилось таскать с собой перцовый баллончик на случай, если кто-то попытается ворваться в дом.

Тот самый перцовый баллончик, что у меня был, когда жила с мамой и ее бесконечной чередой убогих ухажеров.

Он качает головой.

— Вот почему ты не боишься возвращаться с работы одна посреди ночи.

— По сравнению с тем местом, где я раньше жила, это как прогулка в парке, — я замолкаю. — Хотя мне так и не удалось воспользоваться перцовым баллончиком. Даже немного разочарована. Умираю от любопытства, как он действует.

Александр бросает на меня взгляд.

— Давай оставим все как есть. Я не хочу, чтобы ты оказалась в ситуации, когда придется его использовать.

Я шевелю бровями.

— Может, могу попробовать на тебе. Что скажешь?

Уголок его рта приподнимается.

— Сейчас не время для шуток. Мы ведем серьезный разговор.

— Так я и веду серьезные разговоры — уклоняюсь с помощью мрачного юмора.

Он издает долгий вздох, глядя на меня через экран.

— Что ж, могу пообещать, что этот сюрприз приятный. Тебе не о чем беспокоиться.

И самое забавное, что я ему действительно верю. Не думаю, что Александр сделал бы что-нибудь, чтобы расстроить меня или застать врасплох. Он так осторожен в том, что говорит и делает, так чутко улавливает мое настроение.

Я ненавижу это.

Или ненавижу тот факт, что я это не ненавижу. Мне даже немного это нравится. Я доверяю ему, черт возьми, это самый большой сюрприз из всех.

Глава 19

Александр

Джулиана выбегает из дома, как только замечает, что мы заезжаем на подъездную дорожку.

Улыбка озаряет лицо Арии на пассажирском сиденье, и это первый проявленный ею признак эмоций за все утро. Она молчала, пока мы паковали коробки во внедорожник, и не говорила почти ничего, кроме как шептала слова утешения Дэшу, сидящему в переноске.

И от этого ужасно не по себе, как будто я принуждаю Арию жить со мной, несмотря на то, что она сама выбрала это и получает компенсацию.

Сработает ли план?

Поверит ли дед в эту бутафорию и оставит нас в покое?

Как Джулиана переживет, когда Ария съедет?

Моя дочь подпрыгивает на босых ногах на подъездной дорожке, ожидая, когда Ария выйдет наружу. Она очень хотела познакомиться с Дэшем, и я не могу не усмехнуться, когда та заглядывает внутрь переноски, которую Ария держит перед ней.