Хоккейный волшебник

— Ну и рожа у тебя! — засмеялся Валунников, падая в кровать и держась за живот. — Всю ночь подсвечивал, наверное!

Демид взглянул в зеркало. Рожа, действительно, на лицо, помятое, припухшее, небритое и с фиолетовым синяком под глазом, не тянуло.

— Юра, а что вчера было?

Валунников сложился пополам, вздрагивая всем телом от мощного приступа смеха.

— Ты…ты…не помнишь?

— Смутно, — покраснел Демид. — Я вчера находился в полусне и где явь и где сон, не пойму.

— Собирайся! Герой любовник! А то без завтрака останемся!

Главный обратил внимание на вид Демида, но ничего не сказал. Пошептался с врачом команды, сто-то сказал второму тренеру.

Автобус медленно и величаво вырулил от отеля и за окном замелькали дома, магазины, вывески, люди…

Демид под ровное тарахтение мотора заснул…

Глава 4. Ред-Дир

Город небольшой, но отель показался Демиду намного больше и красивее, чем в Эдмонтоне. Планировка интересная. Номер светлый и опять на втором этаже. Юра присвистнул, когда увидел отделку стен и потолка. Кругом золотистый фон.

— Пещера Али-Бабы! — констатировал факт Валунников, падая на кровать, застеленную в таких же тонах. — Век бы валялся на таком роскошном ложе!

— И Шахерезаду под бочок?

— Не помешало бы, — мечтательно протянул Юра и упал прямо на кровать не разуваясь и не раздеваясь. — Два часа в пути. Это сколько вёрст отмахали от Эдмонтона?

— Километров сто пятьдесят, наверное.

— Далековато. А так бы махнул к девчонкам.

— Юра! Ты ещё про что-нибудь можешь думать, кроме девчонок?

— Могу, но про них приятнее.

— У Неверова насколько тяжёлая травма? Не знаешь, Юр?

— Для него предсезонка закончена. Даже к последней игре не успеет восстановиться. И к девчонкам не пошёл. Столько всего потерял. Странный он какой-то.

— Он нормальный, Юра. Для него хоккей значит в жизни больше, чем развлечения. С травмой не повезло. Но такое бывает.

Валунников расхохотался.

— Ты бы видел себя со стороны, нравственник! Стоит в трусах и рассуждает о высоком!

Демид улыбнулся.

— О каком высоком, Юра? Если ты в хоккее хочешь добиться многого, то и пахать надо как лошадь, и отказаться от многого. Разве не так?

— Так, Дём. Всё так. Но понимаешь какая штука. Жизнь проходит, молодость проходит, а ты только и знаешь: игры и тренировки, игры и тренировки. Мне этот жёсткий спортивный режим поперёк горла скоро встанет.

— А играть ты любишь? А славу, медали любишь?

— Конечно, люблю. Что за дурацкие вопросы. Понимаешь, я хочу играть, но я хочу быть свободным. Куда захотел, туда пошёл. Я хочу сам решать, что мне делать.

— Юра, свобода это внутреннее состояние, а не то, что ты хочешь, то и делаешь. Если каждый делал только то, что хочет, то какой бардак бы стоял на земле. А спортивный режим на то и режим, чтобы его соблюдать и подходить к играм в оптимальной форме.

— Да пошёл ты, Дёмка! Заговорил как наш главный. Мне ещё твоих нравоучений не хватало! Приехали бы девчонки…

— Влюбился?

Валунников резко сел на кровати и посерьёзнел.

— Кто его знает. Увлечённость, влюблённость или любовь. Но сердце приятно ноет, как вспомню её.

— Таю? — усмехнулся Демид.

— Ага, — Валунников шумно вдохнул воздух и так же шумно выдохнул. — Что там со временем? Не пора ли на тренировку?

На автобус чуть не опоздали. Главный тяжело посмотрел на Демида, на Валунникова, но ничего не сказал. До стадиона ехали молча. Длительный переезд сказывался. Андрей Семёнович прошёлся между сидений, посчитал количество игроков и кивнул главному.

В довольно скромной раздевалке переодевались также молча. Главный тренер стоял в дверях и о чём-то думал. Второй тренер стоял рядом и держал в руке планшет с расположением фишек-игроков на площадке.

Демид ощутил волнение. Отчего и откуда это пришло, он не понял. Натянул майку и встретился взглядом с внимательным и серьёзным взглядом главного. Всего несколько секунд, а Демиду показалось вечность. Взгляд Дмитрия Владимировича ему не понравился. Было в нём что-то такое неправильное.

Главный тренер призвал к вниманию и вышел в центр раздевалки.

— Соперник у нас завтра в обед будет не такой уж и сильный. Старшему игроку двадцать один год, младшему всего семнадцать. Но половина этих игроков задрафтована клубами НХЛ. Поэтому зелёная молодёжь будет биться до последнего. В кровь. Это я предупреждаю всех. Для нас главное не победа, а наигрывание связок. Построение игры против разных команд. Изменение стиля в процессе игры. И чтобы всё обошлось без травм. Нам хватит одного травмированного. А теперь все на лёд, на раскатку. Расщепин задержись.

Сердце дико забилось. Что же сейчас главный скажет?

Валунников слегка толкнул Демида в плечо и прошёл на выход.

Дмитрий Владимирович закрыл дверь за последним игроком, молча сел рядом с Демидом. Около минуты они молчали.