Хоккеист

Сейчас он не просто стена, закрывающая ворота. Его клюшка делает игру его товарищам по команде, выбрасывая шайбу туда, где она нужна варлокам, обеспечивая выбросы и контратаки. И другие игроки постепенно проникаются настроем Руа, уверенно выстраивая свою, победную игру. Атака за атакой проходят впустую, разбиваясь о защиту, о перехваты, о непоколебимого и вездесущего вратаря. Робинсон, усатый ветеран варлоков, намертво приклеивается к Дену Квину, наглухо закрывая его для паса. Часы медленно отщелкивают секунду за секундой, накал возрастает, перерастая из борьбы за шайбу в настоящие стычки. Но у Калгари нет никого, кто бы сравнился с Ниланом — он крепко знает свое дело и ни один из вражеских игроков не может навязать силовой игры варлокам.

Удар четко между ног — Руа падает на колени, смыкая щитки, шайба летит в сторону. Через десять секунд юркий снаряд пытается проскользнуть у правой штанги, но отскочив от конька Руа, возвращается в игру. Три минуты до конца. Перехваты — и кинжальная контратака Монреаля ненадолго уводит игру из зоны ворот. Длится она недолго — варлоки предпочитают тянуть время, а не создавать реальную угрозу воротам противника. Эта тактика вполне жизнеспособна — оборона тигров выстраивается мгновенно, пробить ее неимоверно тяжело, но такие короткие выпады не дают Калгари как следует развернуться для собственных атак и всерьез надавить на ворота. Две минуты до конца — и снова серия из трех ударов, два на добивании, последний Патрик отбивает ножным щитком, словно играя в футбол — подпрыгнув и завалившись на бок. Монреальская трибуна, заполненная до отказа, восторженным ревом перекрывает недовольный вой остального стадиона.

Полторы минуты. Тренер Калгари Боб Джонсон меняет вратаря на шестого полевого игрока. Неистовый шквал атак натыкается на глухую позиционную оборону. Тигры отчаянно пытаются исправить ситуацию — терять им уже нечего, финальная сирена будет для них трубой архангела. Но именно это отчаянье и определяет их проигрыш — слишком хаотично, слишком беспорядочно, чтобы пробить крепкую, как кремень защиту варлоков, краеугольным камнем которой остается Руа.

Квебекцы отсчитывают последние секунды матча, и выкрики их, словно удары огромного молота, впечатывают тигров в лед.

"Девять! Восемь! Семь! Шесть!"

Руа грудью отбивает брошенную "наудачу" шайбу. Кажется, даже духи арены махнули рукой на своих протеже и больше не помогают им. Но нет — шайба, отскочив от конька защитника, причудливо подпрыгивает, описывает крутую дугу и пытается нырнуть под верхнюю планку. Руа бросается вперед, принимая снаряд на маску. От удара, казавшегося несильным, уши закладывает, а в глазах на мгновение темнеет.

"Пять! Четыре!! Три!!!"

Он пытается понять, куда отлетела шайба, но перед глазами все плывет, картина вокруг становится размытой и мутной. Вокруг толпится сразу трое или четверо игроков и нельзя понять, кто свой, а кто чужой. Все еще не видя шайбы, Патрик инстинктивно бросается на лед, пытаясь накрыть ее.

"Два!!! Один!!!"

Вой сирена звучит мрачно и траурно. Это может быть гол, а может — окончание игры. Нет, гол бы вызвал больше энтузиазма у зрителя. Постепенно, зрение восстанавливается. Руа поднимает сразу несколько пар рук, трясут, орут в уши, а он все еще ищет шайбу. Вот она — падая, Руа накрыл ее собой. Как и в игре с Бостоном, свисток рефери опоздал всего на секунду. Но это уже не важно — игра окончена. "Монреаль Варлокс" завоевали кубок Стенли. Слепящий свет наполняет арену, взбудораженные духи носятся под ее куполом, чувствуя приближение того, кто много старше и сильнее их.

Церемонию предваряет долгая, но обычная в этом случае суета: Калгари в молчании покидают площадку, работники раскатывают ковровую дорожку к центру поля. Игроки совещаются, тренеры, оба, уже здесь, на льду, скользят гладкими подошвами лакированных туфель, поддерживаемые под локти игроками. Они кажутся карликами по сравнению с хоккеистами, возвышающимися над ними за счет коньков и шлемов. Перрон, Лаперрьер и Гейни о чем-то совещаются. Тем временем, в центре поля устанавливают тумбу, на которую два бокора с величайшей осторожностью и почестями водружают Кубок Стенли.

Это массивная серебристая колонна, почти метр в высоту, оканчивающаяся внушительной чашей. Под ней — три ряда малых колец с выгравированными именами чемпионов эпохи до Пробуждения. Ниже, цилиндрическое основание, собранное из пяти широких колец, на которых выгравированы имена игроков Нового Времени. Скоро там появятся и имена игроков "Монреаль Варлокс" — уже двадцать третий состав. Кубок дышит живой силой, словно пульсируя волнами энергии, притягивая к себе взгляды, заставляя тело мелко дрожать.

— Патрик, — Перрон с силой сжимает плечо Руа. — Патрик! Очнись, кадило тебе в купель! Ты поднимешь Кубок. Ты понял?

Вратарь кивает. Первый круг по льду с кубком в руках — честь, которую команда отдает тому, кто, по ее мнению, внес наибольший вклад в победу. Сейчас он не особенно задается вопросом: достоин ли, есть ли другие, более подходящие.