Хоккенхаймская ведьма

– Нет, – закончил разговор кавалер.

– И конюх мне нужен, – наглела Агнес. – Пусть Максимилиан мне конюхом будет.

Максимилиан тут же находился, обомлел, аж в лице изменился и с надеждой глядел на кавалера.

– Нет, он мой оруженосец. Ёган будет конюхом.

– Да не нужен мне этот дурень деревенский, – почти крикнула Агнес. – Максимилиан пусть!

– Ёган будет, – невозмутимо сказал Волков. – Все, ступай к себе.

И снова он уткнулся в бумагу, что подсунул ему с пояснениями монах.

Но Агнес не пошла, сидела напротив него и взглядом сверлила насквозь. И, видно, почувствовал этот взгляд кавалер, поднял на нее глаза, но она свои не отвела, словно в гляделки с ним играла. И тогда он спросил, даже не повысив голоса, но так, что всем в комнате похолодало:

– Я велел тебе идти прочь! Глухая?

И взгляда его Агнес не выдержала, посидела чуть и вскочила, быстро пошла из покоев в коридор, шурша платьем, раскраснелась вся, злая.

Кавалер снова уставился в бумаги, а брат Ипполит, Ёган и Максимилиан переглядывались меж собой, облегченно вздыхали и радовались тому, что хоть господин эту маленькую злобную бабу урезонить может. Хотя бы он.

– А где Сыч? – спросил Волков, откладывая бумаги. Он так и не принял решения по ним, суммы в счетах были немаленькие.

– Спит в людской еще, – ответил ему Максимилиан.

– Спит? Господину не до сна, а он спит. Будите его, дело есть.

Когда заспанный и хмурый Сыч пришел, Волков сказал ему:

– Найди дом банкира Винхеля. Присмотрись к нему, как стемнеет, пойдем его брать. Отведем его в тюрьму…

– Понял, – сказал Фриц Ламме.

– А потом нужно будет с ним вопрос решить, – добавил Волков тихо.

– Решить? – не понял Сыч.

– Решить, – многозначительно повторил кавалер. – Мне барон всю голову проклевал, этот банкир должен замолчать навсегда, но так, чтобы никто и ничего не подумал.

– А, так вот вы о чем? – тихо догадался Фриц Ламме.

– Получишь три золотых, думай, как все сделать.

– Уж я подумаю за три золотых-то, – обещал Сыч, уходя.

Он сел обедать, вернее ужинать, когда пришел стражник от коменданта Альбрехта и сказал, что мест в тюрьме больше нет. Если они еще будут столько хватать всякого ворья, то придется им сидеть на голове друг у друга.

– А кто ж их хватает? – удивился Волков. – Мы уже не хватаем.

– Да как же вы не хватаете, – в свою очередь удивлялся стражник, – если только за сегодня вам приволокли двадцать шесть человек.

– Какие еще двадцать шесть человек? Ты рехнулся?

– Как же, господин? Я ж не придумываю все это, меня к вам комендант послал! – бубнил стражник обиженно.

Кавалеру стало не до обеда, велел коня седлать. Тут Брюнхвальд подошел, и они вдвоем поехали в тюрьму. Выяснять.

* * *

– Камеры, господа хорошие, у меня битком, – сразу начал бодрый комендант Альбрехт, – раньше кто по одному сидел, теперь по пять. Гороху для них нет, хлеба тоже. Пиво я уже водой заменил, и если они у вас животами начнут маяться, так не взыщите.

– Так откуда их столько, кто их сюда ведет? – недоумевал Волков.

– Да как же так, господин кавалер, – в свою очередь недоумевал комендант, – вы же стражникам нашим дали денег за поимку секретаря Рябой Рутт, сами и сказали им других ловить, вот они и стараются.

– Не помню я, чтобы говорил им других ловить.

– А они все одно стараются. Двух бабенок свирепых поймали уже, и Веселую Рози схватили, и Монашку Клару. И еще других, тех, что помельче. Все уже тут сидят. Что ж делать с ними прикажете? Выпустить?

– Ну а что еще? – нерешительно говорил Волков. – Кормить мне всю эту ораву? Да и не имею я права хватать всех.

– Жаль, жаль, – произнес комендант с заметным разочарованием. – Тут и конокрады есть, и воры, и другие темные людишки, жаль выпускать их. – Он продолжил мечтательно: – На баржу бы их, да на середину реки…

– Можно и на баржу, – вдруг сказал Брюнхвальд, – там и держать, если деньги есть, а я бы охрану крепкую поставил, никто не убежал бы. И судили бы их понемногу.

– А сколько это стоить будет, не подумали? – спросил его Волков.

– А про это уже не мне думать, а вам, – сразу ответил ротмистр.

– Да уж, мне, – сказал кавалер, недовольно глядя на него.

А к чему все это ему? Да ни к чему! Зачем он этот мерзкий город от ворья будет чистить, если за это ему и спасибо не скажут, да еще и за свой счет!

– Ну так что, выпускать сволочей? – не успокаивался Альбрехт.

– Ищите баржу, Карл, – сказал Волков, сам не зная зачем, – а вы, комендант, скажите своим стражникам, что за всех я платить не буду. Всякую мелочь да простых шлюх пусть не хватают, только за крупную рыбу платить буду.

– Обязательно скажу, – заверил комендант.

– Карл, на баржу берите только сброд, всех баб из приюта оставьте тут. Им с палачами говорить придется.

– Да, кавалер.

И Волков поехал в гостиницу, чтобы наконец пообедать, вернее, уже поужинать, а Брюнхвальд стал искать на пирсах пустую баржу.

Вечером, хоть и спать хотелось, кавалер не ложился, сидел над бумагами, что из городского совета принесли, пока снизу не пришел Сыч и не сказал:

– Брюнхвальд пришел, с ним пять человек. Банкир дома. Можем идти брать его.