Хокуман-отель (сборник)

Услышав это, Пластов с иронией подумал: «Милый господин, попали бы вы в мою шкуру». Глебов взял сигару, прикурил, сделал затяжку; после этого некоторое время сумрачно разглядывал корешки книг за спиной Пластова.

– Арсений Дмитриевич, до воскресенья я был богатым человеком, у меня было интересное дело, которое я любил и в котором прекрасно разбирался. Отличные сотрудники, а главное – завод. Созданный собственными руками электромеханический завод. Я ведь не только заводчик, я инженер. Теперь же… Во-первых, пропало все – и дело, и завод. Во-вторых, у страхового общества «Россия» есть серьезные сомнения: был ли этот пожар действительно ненамеренным.

– Они вас официально уведомили об этом?

– Сегодня утром ко мне пришел страховой агент «России». Пока в частном порядке, но он все же предъявил доказательства, что пожар подстроен мною.

– Простите, вы можете мне довериться: а на самом деле?

– На самом деле я не имею к пожару никакого отношения. Не знаю, откуда и как эти доказательства попали в руки страховой компании. Но, насколько я понял, спорить с ними будет очень трудно. Приписать их появление можно только странному стечению обстоятельств, но ясно: для любого суда эти доказательства прозвучат убедительно.

– Что же предлагает «Россия»?

– Мне кажется, они ведут дело к тому, чтобы я добровольно отказался от страховки.

– А если нет?

– Точных намерений «России» я пока не знаю. Но, судя по всему, если я откажусь, они начнут процесс. Ну и – вы ведь знаете, они могут нанять для борьбы со мной лучшего адвоката России. – Глебов осторожно отложил сигару, и Пластов заметил: пальцы дрогнули. – Сразу после визита страхового агента я отправился к своему постоянному адвокату Трояновскому. Конечно, Сергей Игнатьевич уверял меня, что будет драться как лев. Но… когда я попросил Трояновского высказаться откровенно – мы ведь с ним друзья, – он сказал, что на моем месте добровольно уступил бы страховку.

– Он сослался на какие-то причины?

– Нет, не сослался. Но шансов выиграть процесс, как он считает, у нас почти нет. Так что. я стою перед полным фиаско. Если я не получу страховки, мне грозит позор, долговая яма. Это в лучшем случае. В худшем, если докажут преступный умысел, – каторга.

Пластов подошел к окну, глянул на привычно оживленный тротуар Моховой. Дело скользкое, это чувствуется сразу, но ведь впервые за много лет он получает возможность заработать большие деньги. Причем, что самое главное, честно.

– Николай Николаевич, вряд ли я помогу вам больше, чем Трояновский. И потом. если кто-то посоветовал вам прийти ко мне, он наверняка должен был сказать, что.

Пластов поймал взгляд Глебова и закончил за него:

– Что вы не у дел и в черных списках? Да, меня об этом предупредили. Это сделал один из помощников Трояновского, Владимир Иванович Тиргин. Кажется, вы вместе учились?

– Володя Тиргин. Пай-мальчик, не хватающий звезд с неба.

Что это он вдруг вспомнил?

– Тиргин видел, что я в отчаянном положении.

– И это все?

– Думаю, у Тиргина… Как бы это сказать, особое отношение… – Глебов сделал паузу. – Ко мне.

– Что же сказал Тиргин?

– Он целиком согласился с Трояновским, но заметил, что есть последнее, отчаянное средство – ваша помощь. Теперь я вижу – он не ошибся. Кстати, если речь пойдет о гонораре, я мог бы увеличить вознаграждение до пяти процентов.

Пластов на секунду снова повернулся к окну и невольно застыл. Внизу, у одного из подъездов, так хорошо ему знакомых, стоял невысокий человек лет тридцати пяти. Новость: Тиргин никогда не будет прятаться в подъезде просто так. Помедлив, Пластов повернулся.

– Подождем о гонораре. Прежде всего я должен решить для себя, есть ли у меня, а значит, и у вас хоть какой-то шанс. Отлично знаю: Трояновский никогда не будет ронять марку и отказываться от дела, если есть хоть какая-то надежда на успех.

Он еще раз глянул в окно. Тиргин исчез. Что было ему нужно? Непонятно. Выслеживал? Но в выслеживании Глебова для Тиргина как будто не было никакого смысла. Мелькнуло: Тиргин – ключ к Трояновскому.

– Николай Николаевич, расскажите коротко о так называемых доказательствах страховой компании. – Так как Глебов колебался, Пластов добавил: – Вы понимаете, без них о деле не стоит и говорить?

Владелец сгоревшего завода кивнул:

– Мелких поводов, к которым компания могла бы придраться, немало, я изложу главные. Во время пожара на заводе находился один сторож, что естественно, так как был выходной день. Обычно мои сторожа всегда отлично справлялись с обязанностями. Но на этот раз сторож был, мне кажется, просто пьян. Видите ли, последние несколько лет сторожами у меня работали опытные люди, совершенно не пьющие. Дежурили они через день. Но. за пять дней до пожара одного из них, Ермилова, я уволил. Признаться, сейчас я вижу, что без всяких причин. Как говорится, этот Ермилов попал мне под горячую руку.

– Из главных причин все?