Холера

Нет, подумала Холера, пытаясь смоченным слюной пальцем оттереть веки от въевшейся золы, в таком виде возвращаться в Малый Замок никак нельзя. И дело тут не в сестрах ковена, плевать ей на сестер. И на беззубую ухмылку Шкуры и на ядовитые остроты Саркомы, и на всех других прочих. Пусть себе упражняются в остроумии, никчемные стервы. Ей не впервой было биться со всем миром одновременно, не то что с какой-то дюжиной вшивых ведьм!

Нет, если что-то и пугало ее, так это не насмешки и пересуды, а старшие сестры ковена, которым уставом положено следить за порядком и которые используют данную им власть, чтобы вырезать из шкуры крошки Холеры сто ремней. Эти-то не станут насмешничать и отпускать остроты. Стоит кому-то из них увидеть Холеру в подобном виде, оскорбительном для члена «Сучьей Баталии», придется держать ответ, и даже более строгий, чем иные экзамены на третьем круге обучения. Ее будут допрашивать, безжалостно и холодно, как допрашивал, должно быть, несчастных ведьм трибунал давно не существующей инквизиции. А уж если вскроется правда о том, что она позволила себе бежать от «Вольфсангеля», уронив тем самым блядскую честь сестры-батальера…

Ох, сучья плесень, здесь одним кнутом можно не отделаться!

Стерев въевшуюся грязь и сквернословя так, что зашипели бы от смущения самые разнузданные сквернословы Ада, Холера попыталась при помощи рук восстановить из обожженных волос подобие прически. Хвала всем легионам Ада, для этого ей не требовался ни полный набор костяных гребней, как Ламии, ни три дюжины шпилек, как Котейшеству. Короткие патлы, может, не были писком моды по меркам Брокка, но иногда здорово выручали в драке, только вот уложить их подчас было непросто. Пышные и дерзкие, как она сама, волосы Холеры нельзя было укротить ни лентами, ни заколками. Даже сейчас, мокрые после купания в луже и обожженные, они отказывались смириться, торчали в разные стороны, отчаянно противостоя всем ее попыткам вернуть их в подобие каре.

Ладно, допустим риск столкнуться нос к носу с Вариоллой не больше, чем подхватить сифилис у сестры из «Железной Унии». Да, Вера Вариолла фон Друденхаус может дать фору многим известным ей демонам Ада, не говоря уже о том, что от одного взгляда ее пустой выжженной глазницы Холера ощущала смертный ужас. По счастью, глава «Сучьей Баталии», как и многие другие магистры, не считала нужным квартировать в Малом Замке вместе со своими подчиненными. Она снимала дом где-то в городе, наведываясь в гости не чаще раза в месяц, и даже когда наведывалась, замершая у ворот Малого Замка «Мегера» издалека сигнализировала об этом, заставляя укрыться и ожидать, пока опасность не минует.

Вот с Каррион похуже. Сестра-капеллан «Сучьей Баталии» не просто могла обратить внимание на Холеру, учинив самое суровое разбирательство, но и обязана была это сделать исходя из своего положения в ковене. Немногословная, всегда холодная, как мраморная могильная плита в густой тени, Каррион пользовалась славой лучшего клинка «Баталии», однако и в ипостаси судьи могла нагнать не меньше страху. Холере приходилось видеть, как Каррион вершит суд, уверенно и страшно, колеблясь не больше, чем тяжелое лезвие гильотины в своих металлических полозьях…

Но если крошка Холера разгневала еще не всех адских герцогов и баронов, возможно, от внимания Каррион ей тоже удастся ускользнуть. Сестра-капеллан иногда обедает с прочими ведьмами, но пополудни всегда уходит в свою комнату и даже ужин приказывает подавать наверх. Никто точно не знает, чем она там занимается, в своих покоях, никто и не хочет знать. Достаточно жутких отзвуков той музыки, что она слушает на граммофоне, шелеста книг и сдавленных ругательств, что иногда проникают наружу. Шустра, которая пытается быть при Каррион кем-то вроде адъютанта, украдкой рассказывала, что ничего необычного там и не происходит. Сестра-капеллан просто слушает музыку, развалившись на своей кровати прямо в ботфортах, или читает книги из библиотеки Малого Замка, иногда что-то пишет, при этом заливая в себя море красного вина и не пьянея даже на ноготь.

Холера фыркнула, приглаживая обожженные волосы. Каррион может быть опаснее черной чумы, но она, кажется, настолько презирает все живое, что лишний раз старается не покидать своих покоев, даром что исполняет роль капеллана. Укрыться от ее взгляда будет не тяжело.

А вот Гаста…