Холера

Нет, в Малый Замок сейчас никак нельзя, решила Холера. По крайней мере, не при свете дня. Нужно дождаться вечера. Вечером Гаста часто отправляется в город, побросать кости в «Дохлую овцу» или «Нигредо». Значит, можно будет свистнуть Кандиде, чтоб тихонько отперла дверь черного хода. Конечно, Кандида может испугаться, за такие фокусы ей не раз грозилась вырвать потроха Шустра, воображающая себя старшей над прислугой, да и Шкура, ненавидящая весь мир, но куда ей деваться, Кандиде…

Холера удовлетворенно кивнула собственному отражению в окне, и то, как будто, сверкнуло глазами в ответ, уже не такое жалкое и помятое, как минутой раньше. Значит, решено. Дождаться темноты и лишь потом вернуться в Малый Замок.

Потерев оцарапанный подбородок послюнявленным пальцем, она попыталась определить положение солнца в густой завесе тумана. Конечно, на ратуше имелись часы, огромный, управляемый невесть какими чарами башенный механизм, но Холера не умела разбираться в их показаниях. Солнце, как будто, висело высоко и не спешило клониться к закату. Это означало, до темноты еще несколько часов, которые ей предстоит чем-то занять.

Ха! Уж это никогда не казалось ей проблемой. Старый добрый Брокк, быть может, и не был самым большим городом к югу от Магдебурга, однако мог предложить всякому желающему немалый список развлечений исходя из степени его порочности, богатства и фантазии. А уж в прейскуранте его Холера за последние три года научилась разбираться в совершенстве.

В первую очередь она, конечно, подумала о «Котле». Было бы славно завалиться в старый добрый «Хексенкессель», содрать с себя мокрый грязный колет, потребовать горячего вина с беленой, а еще ветчины и сыра. И пусть вино окажется дрянным, а сыр с каменной коркой, она все равно ощутит вкус жизни так же ярко, как ужинающая на серебре графиня. И плевать, если там соберется весь блядский «Вольфсангель» в полном составе! Пусть хоть все зубы себе изотрут, скрежеща, под сводами «Хексенкесселя» запрещены все разногласия между ковенами.

Только вот…

Холера, мрачнея, ощупала наличные монеты. Грубой чеканки, тяжелого металла, они легко определялись сквозь ткань висящего на ремне кошеля. Одна маленькая и две больших. Это означало гульден и два гроша. Не самая маленькая сумма из всех, что бывали в ее кошеле, иногда тому приходилось болтаться пустым, как гульфику у оскопленного, но определенно недостаточная для того, чтоб славно провести время в «Котле» до темноты.

Может, вместо этого направить стопы в Гугенотский Квартал? Холера не имела ни малейшего представления о том, кто такие гугеноты, зато имела хорошее представление о Квартале, его жителях и обычаях. Чтоб славно поразвлечься в Квартале не требуется серебро, но определенно требуется крепкий желудок, нравы там зачастую царят самые разнузданные. Холера вздохнула, потерев отметину от хлыста. В другой день она не раздумывая направилась бы в Квартал, а то и провела там добрую половину ночи, но сейчас… Исхлестанное и измочаленное тело не желало развлечений, оно требовало покоя, чтобы восстановить силы. Усталость не лучшая спутница для похоти, как грязь не лучшая специя для мяса.

Холера принялась мысленно перебирать те части Броккенбурга, которые обещали хоть какие-то удовольствия для ведьмы в ее положении или, по крайней мере, гарантировали нескучно проведенное время.

Унтерзон, вотчина либлингов. С наступлением темноты там становится опасно, но днем либлинги стараются вести себя смирно, чтоб не накликать гнев бургомистра. Это значит, можно шляться мимо их лавок и домов, высмеивая те уродства, которыми наградили несчастных адские владыки.

Эйзенкрейс, средоточие мастерских и лавок, царство удивительных вещей, которые, кажется, можно вечно разглядывать, уткнувшись носом в стекло. Окулусы, чьи хрустальные недра передают изображение так четко, будто ты стоишь в метре от сцены, на которой Отелло душит полногрудую стерву Дездемону. Айсшранки, огромные шкафы из свиного железа[16], внутри которых вечно царит обжигающий холод. Музыкальные машины, исполняющие песню любого миннезингера на твой выбор. Не говоря уже о гомункулах, этих заточенных в стеклянные сосуды уродцах, которые могут ответить на любой, пусть самый каверзный, вопрос. Черт, там было, что поразглядывать! Холера даже не представляла, сколь могущественных демонов требовалось запереть для того, чтоб обрести такую власть, но за последнюю модель музыкальной шкатулки «Бош» готова была отдать свою девственность — если бы, конечно, не лишилась ее двумя годами раньше по не зависящим от нее обстоятельствам.

Может, Блауштадт, Пьяный Город? Там нет особых чудес и достопримечательностей, зато там квартирует «Камарилья Проклятых», обещающая по крайней мере веселую компанию на остаток дня. Безумные шутихи из «Камарильи» всегда пренебрежительно относились к традициям, зато были большими мастерицами по части изготовления самых разнообразных наркотических зелий, а также по безудержному веселью, причем оба этих умения находились между собой в тесной связи.