Холера. Дилогия (СИ)

  Тяжко вздохнув, Егор Кузьмич принялся отправлять должность. К расположившемуся за походным столиком Егору Кузьмичу казаки подвели не молодого, но еще очень крепкого мужика, который держался весьма независимо. Руки его не болтались и не теребили в волнении загодя снятую шапку, как делал бы почти всякий крепостной из казённого завода. Шагал он сильным пружинистым шагом человека, несомненно, уверенного в собственной силе. Одет был неброско, впрочем, весьма опрятно. Аким выглядел лет на пятьдесят, хотя был на десять лет старше. Жизненные перипетии убили в нем даже намек на жизнерадостность. Был он поджар, даже сух. Что гляделось в нем необычно, так это здоровый цвет лица, а это вовсе редкость для крестьян его возраста. Партионный староста вытянулся во фрунт и внимательно посмотрел на вызвавшего его чиновника.

  - Ты, значит, "обчество" представлять будешь? - Брезгливое выражение будто само собой заполнило лицо Егора Кузьмича.

  - Так точно. - Лет пять как отгулявший бессрочный отпуск, бывший бригадир-фурьер, получивший унтер-офицерское звание за особые воинские заслуги Аким не робел перед партикулярными крысами.

  - Грамотный? - Егор Кузьмич не сомневался в положительном ответе, но явная бойкость мужика вынудила задать вроде бессмысленный вопрос и потянуть время, всматриваясь в лицо старосты с которым ему, по правде говоря, следовало давно познакомиться.

  - Разумею немного. - Бывший кантонист не выпячивал свои умения.

  - Хорошо. Смотри, вояка, - Егор Кузьмич слегка смешался. - Ставишь здесь избы как положено. Бок о бок, да в линию. Все как в воинских поселениях сделаешь. По заветам графа Аракчеева. Улицу чтоб прямо по ниточке... Остальное по-своему разуменью...

  - Аким послушно кивал, выражая всем видом внимание.

  - Потом, Егор Кузьмич, не имея представления, какое назвать время, загадочно повертел в воздухе рукой, подъедет смотритель. С ним еще раз все обговорите. Он ссуду для вас привезет или скажет, когда можно будет ее получить. Припасы сами сделаете или на ярмарке купите. - Глаза чиновника все никак не могли остановиться. Ему совсем не доставляло удовольствия рассуждать о ссуде, которую мужики не дождутся. - Что у тебя за партия непутевая. У других я смотрю все как у людей, а твои? Тащите в возах какое-то старье и что это за цыганский возок? - Вдруг закончил он вопросом.

  - Это вольнопоселенцы, что к казенному обозу приписаны. Тянут кто во что горазд, а мешки с солью- это Хотея. Накупил и прет. Так и тянет второй год.

  - Дурак! Соль то ему зачем? Подакцизный товар. - Егор Кузьмич удивился.

  - Не портится, говорит. - Аким не удивлялся такому выбору своего подопечного. - Выправил все бумаги у солевого пристава, так, что комар носу не подточит. В управе все заверил. Теперь даже торговать может. По дороге уж воз распродал. Берет правда очень дорого. Никак скидку давать не хочет. Народу деваться некуда. Берут хорошо, хоть за эту цену есть. Жмется, говорит, на месте дороже продавать будет. Уж я его вразумлял. Говорю нужно ли будет кому по его ценам? Сомневаюсь. В Сибири своей соли навалом.

  - Лучше бы посевное зерно привез. Здесь недалеко свой солеваренный завод стоит. Надо было все в дороге по хорошей цене продать. И вправду убогий - Чужой просчет привел чиновника в благостное настроение. -

  - Бог ему судия. Себе оставит-соль завсегда сгодится. Здесь по всякому куда как дороже станет. Мы уж справились.- В голосе Акима слышалась изрядная доля ехидства. - Только придется ему и с обчеством поделиться. Тут так.

  - Казна обещала помочь со съестным, а весной зерном для посева. - Староста переводил разговор на общинные нужды. - Скот обещали.

  - Будет, все будет. - Егор Кузьмич, удовлетворив любопытство, сворачивал беседу. - Смотри, вот удостоверение о допуске к водворению на этом месте. Будет ли землемер - не знаю. Участки отмеряйте себе пока сами. Вам по шесть десятков десятин на душу положено. Все что по эту сторону реки - ваше. Корчуйте. Паспорта у вас есть. Все. Да, которые прибившиеся - хуторами на выселки разбросаешь. Ожидай скоро ссыльных.