Холера. Дилогия (СИ)

— Моя страсть — наблюдать за жизнью. Как я могу удовлетворить свое любопытство. Деньги. Помочь мне могут только они. С их помощью открываются двери и вершатся судьбы. Они дают уверенность в завтрашнем дне. Тот, кто богат, тот и правит миром. Он может удовлетворить любую прихоть. Мой каприз — видеть и знать жизнь тех, кто имел неосторожность залезть ко мне в долги. Эта игра, мое призвание и развлечение. Чем попусту тратить дни, предаваясь всяческой ерунде, лучше думать, рассчитывать, предполагать. Какой театр. Да я вижу комедии и драмы, которые достойны пера, быть может, только Шекспира. Да весь наш городок это как Лондонский «Глобус», где для меня представления дает сама жизнь.

— Агап Никитич, знакомый со вкусами собеседницы, разлил вино по бокалам и вложил один из них прямо в руки гостьи. Фужеры сдвинулись, и наконец-то речь гостьи прервалась, заглушенная потоком нежнейшего напитка ласкающего небо. — А ведь согласись, что твой театр в столице смотрелся бы занятнее. Я ведь понимаю, куда ты дорожку хочешь протоптать. Что эти копейки против права войти в высший свет? Когда заберешь письма и векселя?

— У тебя надежнее. Если что, то наша обманка сработает. — Молодая дама ничуть не удивилась прозорливости купца.

— Да уж, Глашенька, с твоим талантом изобразить чужой почерк ничего не стоит. Никто отличий не заметит, разве хозяин. Только будь осторожнее. Графиня только с виду честная да благородная. А уж Василий и вовсе… Денщик его с лихими людьми знается. Вещицы дорогие по сходной цене сбывает. Может и не сам, а по наущению.

— Вот так номер. Мне говорили, что на дорогах шалить начали. Я все мимо ушей пропускала. Сейчас поеду, поинтересуюсь. Может что приметное у людей пропало.

— Поговори. У тебя голова светлая.

— Спасибо за похвалу.. — Глафира Андреевна поставила опустевший сосуд на столик. — Все правильно. С векселями придется в столицу ехать. Никто их графу отдавать и не собирался. Нашлись у него недоброжелатели. Я весточку от надежного человечка получила. Там за бумажки денег не дадут, но услугу окажут. Представят ко двору, да покровительство окажут.

— Это что за весточка? Вы почему мне не сказали?

— Не сердись, милый. — Вспыхнувший купец был вмиг укрощен женской ручкой, погладившей его с нежностью по груди. — Мария написала письмо своей давней подруге и передала с нарочным. Почтой такое не отправишь. Тут верный человек потребовался. Теперь надо новый пакет переправить.

— Так пусть Евгений его в столицу отвезет. Паспорт я ему честный выправил. Подорожную купил.

— Надо бы деньжат ему подкинуть на доплату. Пусть не на долгих, а на почтовых едет.

— Верно говорят, что мысли у дураков сходятся. Я тоже об этом подумал. — Купец любовался сосредоточенным лицом собеседницы. — А Софье я не верю. Переговорил тут кое с кем. Так что давай, собирайте парня в столицу.

— Глафира Андреевна прикрыла глаза, словно пытаясь проникнуть сквозь завесу времени. Однако обстоятельства были настолько запутанны, что однозначного развития событий не вырисовывалось. — Софьюшка обязательно взбрыкнет. По-другому быть не может. Не тот характер. Откладывать поездку не будем. Пусть Николай лошадок готовит.

— Хорошо. — Агап Никитич протянул руку и помог гостье встать, после чего обнял и прижал к себе упругое молодое тело.

— Только настоящие бумаги отправятся другим путем. — Глафира не стала уклоняться от поцелуя.

В этот раз заветную дверку открыла хозяйка. Лена лукаво улыбнулась. В мнимой спешке, девушка лишь успела накинуть лишь легкий кружевной халатик, под которым не составляло труда разглядеть всю ее ладную фигурку. Легкий наряд был ей до того к лицу, что вызвал бы зависть и у принцессы. Из под широкой шелковой ленты, что охватывала голову, выбивались непокорные локоны. Алые губки, напоминающие лук Амура были чуть приоткрыты. Обтянутому пояском стану позавидовала бы и Диана. На ножках красовались смешные домашние тапочки. Весь облик излучал негу и сладострастие. Аромат благородных духов коснулся ноздрей юноши, заставив опешившего от такого сочетания красоты и запаха паренька глупо улыбнуться и в восхищении замереть. Женька движимый непонятным упорством ловил взгляд девушки. Елена встретила его взор, ничуть не смущаясь, а с неким вызовом. Через миг ее щеки внезапно вспыхнули, и она потупила глаза. Вполне удовлетворенная произведенным эффектом, хозяйка медленно развернулась, давая возможность полюбоваться своей спинкой и, ни слова не говоря, потянулась словно кошечка. Какое счастье, что дурацкое воспитание не убило в Лене умение и желание нравиться мужчинам. С помощью одной лишь этой силы можно многого добиться в жизни. Впрочем, эту способность надо тренировать и пестовать. Любое оружие может заржаветь, как меч, вечно остающийся в ножнах. Миг и вот уже сладкий поцелуй коснулся губ.

По мнению молодых людей, уединение продолжалось недолго. Раздались нарочито громкие шаги. Как черт из табакерки вынырнула Анечка и заговорила вкрадчивым, ласковым голоском.