Холли

Значит – эльф. Сказала, что была рождественским эльфом. Вероятно, это не столь важно, но как сказал бы Йода: интересно это быть может.

Возможно, Пенни знает, что имела в виду Бонни, но Холли не хочет разговаривать с ней, пока не придёт время. Теперь, когда она окончательно проснулась, ей хочется только покурить. Она одевается и спускается к автомату со льдом. По дороге у неё появляется одна идея. Закурив, Холли ищет в контактах Лейкишу Стоун и звонит ей.

– Если это очередная акция по сбору пожертвований для церкви…

– Вовсе нет. Киша, это Холли Гибни. Могу я у тебя кое-что спросить?

– Конечно, если это поможет найти Бонни. Ты ведь ещё не нашла её?

Холли, всё больше склоняющаяся к тому, что Бонни больше нет в живых, говорит:

– Пока нет. Она когда-нибудь рассказывала тебе о… наверное, это прозвучит безумно… о том, как она была рождественским эльфом?

Киша смеётся.

– Тут нет ничего безумного, подружка. Она была рождественским эльфом. Обычно эльфы одеваются как Санта, с бородой и в красных шапках. Но у Бонни были эльфийские туфельки, такие симпатичные, с загнутыми носками. Она купила их в «Гудвилле». Почему ты спрашиваешь об этом?

– Для торгового центра? Сезонная подработка?

– Нет, для рождественской вечеринки, которая из-за ковида проходила по «Зуму». Но эльфы – не знаю, сколько их было помимо Бонни, может, дюжина – обходили дома участников со канапешками и пивом. Или с шампанским. Это же преподаватели – они должны держать марку.

Холли чувствует теплоту, поднимающуюся по спине от копчика к затылку. Тут по-прежнему нет ничего многообещающего, но у Холли редко бывают подобные вспышки интуиции.

– Ты знаешь, кто устроил вечеринку?

– Те старые профессора на пенсии. Он занимался естественными науками, она – английским. Харрисы.

2

Холли закуривает ещё одну сигарету и бродит по парковке «Дейз Инн», слишком погружённая в собственные мысли, чтобы выбросить окурок предыдущей сигареты в мусорку. Она просто наступает на него и продолжает идти, опустив голову и нахмурив брови. Ей трудно уследить за своими догадками, и она вынуждена напоминать себе, что это только догадки. Билл говорил, что дело похоже на яйцо. Он также говорил о синдроме синего «Шевроле»: как только ты покупаешь синий «Шевроле», ты повсюду начинаешь замечать только их.

«Догадка, – продолжает Холли твердить себе, закуривая очередную сигарету. – Не факт, а только догадка». Достаточно правдоподобная.

Но.

Кэри Дресслер работал в «Победном Страйке»; Родди Харрис, он же Мелкошар, там играл. Мало того, Кэри порой играл в боулинг в команде Родди. Бонни Даль работала у Харрисов на Рождество, хотя – притормози-ка, женщина! – это всего лишь подработка на одну ночь. Что касается Эллен Краслоу…

Холли снова звонит Кише.

– Это опять я. Извини, что беспокою, если ты собиралась спать.

Киша смеётся.

– Только не я. Люблю почитать допоздна, когда в доме тихо. Что стряслось, малышка?

– Ты не знаешь, имела ли Бонни ещё какие-то дела с Харрисами? Я имею в виду, после вечеринки?

– Вообще-то, да. В начале этого года Бонни некоторое время работала у Миссис Профессор, писала благодарственные письма и приводила в порядок её контакты. Какая-то такая хрень. Также учила её обращаться с компьютером, хотя думала, что Миссис Профессор знакома с ним лучше, чем пыталась показать. – Киша медлит. – Бонни сказала, что, возможно, пожилая дама немного запала на неё. Почему ты спрашиваешь?

– Я просто пытаюсь отследить круг общения Бонни и чем она занималась с конца 2020 года до своего исчезновения, – отвечает Холли. Это лишь малая доля правды. – Могу я задать тебе ещё один вопрос, не о Бонни, а об упомянутой тобой девушке? Эллен Краслоу?

– Конечно.

– Ты сказала, что обычно вы общались с ней в «Колокольне», но разве ты не говорила, что она также работала в корпусе естественных наук?

– Да. Здание рядом с Союзом. Это важно?

– Скорее всего, нет. – Но может быть. У Родни Харриса по-прежнему мог сохраняться кабинет в корпусе естественных наук. Профессора колледжей никогда по-настоящему не уходят на пенсию, разве нет? Даже если сейчас кабинета нет, он мог быть во время исчезновения Эллен.

3

У Холли кончаются сигареты, но рядом с мотелем есть «Севен-Илевен». Она идёт туда по служебному проезду, когда у неё снова звонит телефон. Это Таня Робинсон. Холли здоровается и садится на скамейку возле круглосуточного магазина. Скамейка влажная от росы, и у Холли намокают брюки. Раньше это расстроило бы её, поскольку запасных брюк у Холли нет. Сейчас она едва обращает на это внимание.

– Я хотела рассказать тебе о Барбаре, – говорит Таня.

Холли выпрямляется.

– С ней всё в порядке?

– В порядке. Она сообщила тебе новости? Думаю, сегодня она так замоталась, что ей не хватило времени.

Холли ненадолго замолкает, но раз Таня знает, то, вероятно, можно признаться.

– Рассказала не она, а Джером. Это замечательно. В поэтических кругах премия Пенли – довольно важное событие.

Таня смеётся.