Холли

– Большинство дел хрупкие, как скорлупа яйца. Почему? Потому что большинство преступников – дебилы. Когда доходит до мерзостей, даже умные становятся тупыми. Иначе они бы вообще не занимались мерзостями. Поэтому ты обращаешься с делом, как с яйцом. Разбиваешь его, взбиваешь, выливаешь на сковородку с маслом. И у тебя получается вкусный омлет.

Дело Холли начинает разбиваться в её номере «Дэйз-Инн», когда она стоит на коленях у кровати и читает молитву.

4 июля 2021 года

1

Шеф-повар в семье Харрисов – Родни, потому что Эмили продолжает страдать от сильной боли в седалищном нерве. Когда он попросил её оценить боль по десятибалльной шкале, она дала двенадцать. И она выглядит на эту оценку, с глубоко запавшими глазами и до блеска натянутой на скулах кожей. Родди просит её собраться с силами – прошлым вечером их нынешняя пленница съела всю печень и ни капли не выплюнула обратно. Обещает, что скоро Эмили станет легче.

Сегодня Шеф Харрис готовит свои фирменные бараньи отбивные в чесночном масле. В качестве гарнира – зелёная фасоль с кусочками бекона. Запах чудесный, и Родди уверен, что Даль чувствует его, поскольку дверь в подвал открыта, и он поставил вентилятор перед сковородкой, на которой жарятся отбивные.

Родди подходит к холодильнику и достаёт бутылку диетической пепси, аппетитную и холодную – последнюю покупку Бонни. Он спускается по лестнице, держась за перила и двигаясь с осторожностью. С бёдрами у Родди не так плохо, как у бедной Эм с ишиасом, но тоже не сахар. И у него уже не то чувство равновесия, что раньше. Родди считает, что причина, вероятно, в легкой атрофии среднего уха. Но скоро всё пройдёт.

Даль стоит у решётки клетки. Её светлые волосы слиплись и потеряли прежний блеск. Лицо измождённое и бледное.

– Где вы были? – хрипит она, будто здесь главная она, а он дворецкий. – Я торчала здесь весь день!

Родди это кажется каким-то бредом – где ещё она могла быть весь день? – но он улыбается.

– Я был довольно занят. Пишу ответ на глупую статью.

Он всегда пишет ответы на глупые статьи, но это как разговаривать со стенкой. Но что ещё можно сделать, кроме как упорно идти вперёд? Так или иначе, Родди сомневается, что Бонни Даль сейчас волнуют его проблемы. Что вполне понятно. Одному богу известно, когда она в последний раз ела, за исключением сырой печени. Она голодна и умирает от жажды. Родди мог бы сказать, что скоро её трудности закончатся, но вряд ли это её утешит.

– Ужин почти готов. В этот раз не печень, а…

– Баранина, – договаривает Бонни. – Я чувствую запах, и он сводит меня с ума. Думаю, этого вы и хотите. Если собираетесь убить меня, то просто сделайте это и прекратите издеваться.

– Я не намерен мучить тебя. – Это правда. Такое Родди не интересно. Господи, она всего лишь «животное». – Смотри, что я принёс тебе. Смочи горло, утоли жажду, и я дам тебе что-то более приятное, чем сырая печень.

Чёрта с два он даст. Даль суждено умереть с чистой печенью и пустым желудком. Родди ставит бутылку пепси на пол и шваброй аккуратно проталкивает через проём внизу решётки. Бонни наклоняется, хватает бутылку и смотрит на неё жадными и недоверчивыми глазами.

– По-прежнему запечатана, как только что из магазина, – говорит Родди. – Посмотри сама. Я бы принёс тебе с сахаром – так сказать для бодрости, – но мы не держим дома газировку.

Бонни откручивает крышку, ломая пломбу, и пьёт. Она не замечает капельку клея, закрывающую отверстие от иглы, и выпивает залпом больше половины бутылки, прежде чем останавливается и смотрит на Родди.

– Какой-то не такой вкус.

– Допивай и я принесу тебе бараньи отбивные с зелёной фа…

Бонни швыряет бутылку в Родди сквозь прутья решётки и промахивается на считанные дюймы. Даже полупустая бутылка оставила бы такой же неприятный синяк, каким Бонни уже наградила профессора.

– Что там было? Что ты мне дал?

Родди не отвечает. Вчера она ничего не ела, кроме фунта сырой печени, а сегодня вообще ничего не пила. Несмотря на то, что большая доза валиума разбавлена в пепси, а не вводилась внутривенно, он действует на Бонни быстро. После трёх минут отборной брани, её колени начинают подгибаться. Бонни держится за прутья, мышцы на её руках напряжены.

– Почему? – выдавливает она. – Почему?

– Потому что я люблю свою жену. – Родди замолкает, затем добавляет: – И, разумеется, себя. Я люблю себя. Приятных снов, Бонни.

Наконец, Бонни сползает вниз. Или так кажется. С этой девушкой лучше перебдеть; она молода, а он старый.

Не стоит спешить.

2

Наверху, в их спальне, Эмили лежит на боку, свернувшись калачиком, прижав одну ногу с воспалённым седалищным нервом к животу и вытянув вторую. Только такая поза приносит ей хоть какое-то облегчение.

– Она отключилась, – сообщает Родди.

– Ты уверен? Ты должен быть абсолютно уверен!

Родди достаёт из кармана шприц.

– Добавлю немного. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

– Но не испорти её! – Эмили тянется к нему. – Не испорти мясо! Не испорти печень! Она мне нужна, Родди! Она мне нужна!

– Я знаю, – отвечает он. – Крепись, любовь моя. Осталось недолго.

3