Холли

– Я не удивлена, что полиция не разобралась в происходящем. Занимаясь своим «ремеслом», этот человек вёл себя крайне умно.

«Почему бы нет?» – думает Холли.

– Почему бы нет? Если я права, то ему помогал крайне умный профессор биологии, подготавливая почву до и в некоторых случаях оставляя ложные следы после. Вероятно, ему также помогает жена, тоже умная. От тел каким-то образом избавились, а у жертв нет абсолютно ничего общего. Я понятия не имею, каковы мотивы «Хищника» или почему Харрисы помогают ему, но сам факт…

Холли замолкает, нахмурившись и подбирая дальнейшие слова (как говаривал Билл, порой размышление – это знание). Затем продолжает, говоря с окном. Говоря самой себе.

– Сам факт непохожести жертв на самом деле подчёркивает метод. Потому что в каждом случае… за исключением Стейнмана – я всё больше склоняюсь, что он стал случайной жертвой… в каждом случае на заднем плане маячат Харрисы. Родни играл в боулинг с Дресслером. Краслоу работала в том же здании, где у Родни есть или был кабинет. Бонни была одним из их рождественских эльфов. А теперь ещё Хорхе Кастро. Эмили Харрис была его коллегой на кафедре английского языка в колледже Белла. Думаю, Харрисы замешаны по уши. Используют ли они фургон для инвалидов? Изображает ли кто-то из них раненую перепёлку?

Холли ничего не может доказать, ни единой долбаной мелочи, но кое-что она может сделать. Это похоже на то, как если бы потенциальному свидетелю дали пачку фотографий на опознание, чтобы он выбрал злодея.

Она копается в айпаде, затем находит в заметках номер Имани Макгуайр и звонит ей. Представившись, Холли спрашивает, есть ли у Имани интернет на телефоне.

– Конечно, есть, – отвечает Имани, в её голосе звучит удивление. – Разве он не у всех есть?

– Хорошо, зайдите на сайт колледжа Белла. Вы сможете?

– Подождите… включу громкую связь… так, зашла.

– В выпадающем меню выберите год.

– Ага. Который? Тут начинается с 1965-го.

Холли уже выбрала у себя на планшете.

– 2010.

– Хорошо. – В голосе Имми слышна заинтересованность. – Что дальше?

– Переходите на кафедру английского языка. Вам нужно будет посмотреть фотографии разных мужчин и женщин.

– Так, готово.

Холли кусает губы. Приближается момент истины.

– Вы видите женщину, которая прибиралась в трейлере Эллен?

Имани не заставляет Холли долго сидеть в напряжении.

– Чёрт возьми! Это она. Моложе, но я почти уверена.

В суде адвокат защиты разнёс бы это «почти» в пух и прах, но сейчас они не в суде.

– Здесь сказано, что её зовут Эмили Харрис.

– Да, – говорит Холли, пританцовывая перед окном, выходящим на Фредерик-Стрит. – Спасибо.

– Зачем профессору колледжа прибираться в трейлере Эл?

– Хороший вопрос, согласны?

12

В своём предварительном отчёте Холли излагает всё, что ей удалось выяснить, где-то собственными силами, а где-то вселенная бросила ей пару верёвок. Холли склонна думать (но не совсем в это верит), что в вопросах добра и зла действует некое провидение, слепое, но всесильное, как Фемида с весами в руке. Что в делах мужчин и женщин есть сила, выступающая на стороне слабых и невинных, и противостоящая злу. Возможно, для Бонни и остальных уже слишком поздно, но если убийства прекратятся – это победа.

Холли склонна думать о себе, как о хорошем человеке. Конечно, если не брать в расчёт курение.

Написание отчёта – занятие медленное, полное предположений, и к тому времени когда Холли заканчивает, уже наступает вечер. Она размышляет, кому бы его отправить. Точно не Пенни, тут нужна личная встреча, а не просто плохие новости – ужасные новости – отправленные по е-мейл, с высокопарными фразочками вроде «Следователь Гибни установила» или «Согласно показаниям продавца «Джет Март» Эрреры». Обычно Холли отправляет копию своему партнёру по бизнесу, но Пит в больнице, и она не хочет забивать ему голову своим текущим делом… которое он с самого начал советовал ей не брать.

Только всё это херня.

Холли не хочет отправлять отчёт ни ему, ни кому-либо другому, по крайней мере, не сейчас. Холли прошла долгий путь от застенчивой интровертки, с которой Билл Ходжес познакомился много лет назад у похоронного бюро, но та женщина по-прежнему живёт внутри неё и будет жить. Та женщина боится совершить ошибку и всё ещё считает, что ошибается ничуть не реже, чем бывает права. Это значительный шаг вперёд, потому что та женщина всегда считала себя неправой, но неуверенность никуда не делась. И в шестьдесят, и в семьдесят – и в восемьдесят, если Холли протянет так долго, продолжая курить – она всё равно будет несколько раз в неделю спрыгивать по ночам с постели, проверяя, выключила ли плиту и заперла ли дверь, точно зная, что проверяла это перед сном. Если дело похоже на яйцо, то и она тоже. Яйцо с хрупкой скорлупой. Она всё ещё боится, что над ней будут смеяться. Всё ещё боится, что её назовут Буба-Буба. Это навсегда её ноша.