Холли

Холли понимает, что пора уходить, давно пора, но ей этого мало. Она оглядывается через плечо – никого – и подходит к задней части фургона. Окна затонированы, но прижавшись лбом к одному из них и приставив ладони к лицу, ей удаётся заглянуть внутрь.

Она видит кресло-коляску.

«Вот как они это делают, – ликует Холли. – Вот как они заманивают своих жертв. Затем тот, с кем они работают – истинный злодей – выскакивает из фургона и делает всё остальное».

Ей и правда пора перестать испытывать судьбу. Холли делает ещё три снимка кресла-коляски, выходит из гаража и закрывает за собой дверь. Направляясь к живой изгороди, чтобы вернуться тем же путём, каким пришла, она вдруг слышит чей-то слабый голос:

– Помогите! Кто-нибудь помогите мне! Я упала, и мне ужасно больно!

Как же неубедительно, думает Холли. Даже близко. Потому что крик раздаётся слишком уж кстати. Но в основном потому, что её собственная мать разыгрывала ту же «о, как мне больно» карту, желая, чтобы Холли осталась с ней… или ушла с таким чувством вины, что вынуждена будет вернуться домой пораньше. Долгое время это срабатывало. «А когда перестало срабатывать, – думает Холли, – они с дядей Генри обвели меня вокруг пальца».

– На помощь! Прошу, кто-нибудь!

Холли почти протискивается обратно через кусты, оставляя женщину – наверняка Эмили Харрис – разыгрывать спектакль одного актёра, затем передумывает. Подойдя к концу гаража, она заглядывает за угол. Женщина растянулась на ступеньках, одна нога торчит в сторону, рука вывернута за спину. Её домашнее платье задрано до бёдер. Она худая, бледная и немощная, и безусловно выглядит так, будто ей больно. Холли решает устроить собственное маленькое представление. «Сыграем в Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд из фильма «Что случилось с Бэби Джейн? – думает Холли. – И если явится её муж, так будет даже лучше».

– Бог мой! – восклицает Холли, приближаясь к упавшей женщине. – Что случилось?

– Я поскользнулась, – говорит та. Дрожь в её голосе – великолепна, но, на взгляд Холли, последовавшие всхлипы боли – на уровне театрального кружка.

– Прошу вас, помогите мне. Вы можете выправить мою ногу? Не думаю, что она сломана, но…

– Наверное, вам потребуется кресло-коляска, – сочувственно говорит Холли. – Если не ошибаюсь, она в вашем фургоне?

При этих словах глаза Харрис едва заметно вспыхивают, затем она издаёт стон. Холли думает, что это не совсем притворство. Да, этой женщине больно, но в придачу она в отчаянии.

Холли наклоняется, держа одну руку в сумке. Ещё не сжимает револьвер Билла, но касается его короткого ствола.

– Сколько их было, профессор Харрис? Я точно знаю о четверых, и думаю, можно добавить еще одного, писателя. И для кого вы их заманивали? Это интересует меня в первую очередь…

Эмили вынимает руку из-за спины. В ней зажат «Вайпертек ВИ-Ти-Эс-989», известный в семье Харрисов как «Вещь №1». Он выдаёт напряжение в 300 вольт, но Холли не даёт ей шанса воспользоваться шокером. С той самой секунды, как Холли увидела Эмили Харрис, так искусно распластавшуюся на ступеньках патио, она не выпускала из вида заведённую за спину руку женщины. Холли выуживает револьвер Билла из сумки за дуло и одним плавным движением ударяет рукояткой по запястью Эмили. Вещь №1, так и не выстрелив, с лязгом скачет по декоративным кирпичам.

– Ай! – взвизгивает Эмили. И вопль этот совершенно натуральный. – Сука, ты сломала мне запястье!

– Шокеры запрещены в этом штате, – говорит Холли, наклоняясь поднять его, – но, я думаю, это будет наименьшей из твоих проблем, когда…

Холли замечает, как взгляд женщины, перемещается куда-то в сторону, но слишком поздно. Электроды «Вайпертек» достаточно острые, чтобы пробить три слоя одежды, даже если сверху – зимняя куртка, а на Холли нет ничего, кроме хлопчатобумажной рубашки. Электроды Вещи №2 без проблем пробивают и её и застёжку лифчика. Холли вскакивает на цыпочки, вскидывая руки, как футбольный судья, отмечающий хороший удар, затем падает на кирпичи.

– Слава богу, подоспела кавалерия, – говорит Эмили. – Помоги мне подняться. Эта назойливая сука сломала мне запястье.

Родди поднимает жену и, глядя на Холли сверху вниз, Эм смеётся. Всего лишь дряблый смешок, но от души.

– На секунду я даже забыла о своей спине. Нужно сделать компресс и, пожалуй, я не откажусь от твоего особого отвара. Она мертва? Пожалуйста, скажи, что жива. Нужно выяснить, как много она знает, и рассказала ли кому-нибудь ещё.

Родди опускается на колени и прикладывает пальцы к шее Холли.

– Пульс нитевидный, но есть. Очнётся через час-два.