Холм грез. Тайная слава

Мужчина поднял пылающую керосиновую лампу и водрузил ее на стол рядом с рассыпавшейся грудой загадочных и страшных страниц. Пылающий свет проник сквозь мертвые зрачки в умирающий мозг, и Луциан успел увидеть багровое зарево, которое полыхало над ним, словно где-то в вышине открылась заслонка огромной печи.

Тайная слава

Взгляды на футбол одного из учителей в «Тайной славе» схожи с теми, что питал известный преподаватель, чья биография стала достоянием общественности много лет назад. Это единственное звено, соединяющее преступность выдумки и прекрасного человека из реальной жизни.

Посвящается Винсенту Старрету

Предисловие

Несколько лет назад я встретил своего старого учителя сэра Фрэнка Бенсона – тогда еще просто мистера Фрэнка Бенсона, – и он, по обыкновению, дружески поинтересовался, чем я был занят в последнее время. «Да вот, как раз заканчиваю книгу, – ответил я, – книгу, которую все возненавидят».

«Как всегда, – произнес этот донкихот английской сцены (если бы я мог подобрать хоть одно благородное звание, достойное его, я бы сделал это), – как всегда: разбиваешь голову о каменную стену!»

Что касается «как всегда», не знаю; можно ведь найти пару слов для самокритики, а можно и не найти; но меня поразило, как метко замечание сэра Фрэнка охарактеризовало «Тайную славу» – книгу, которую я имел в виду в разговоре с ним. По существу, это история о человеке, всю свою жизнь стремившемся пробить головой каменную стену. Он ничего не мог противопоставить грубой реальности мира и, даже двигаясь по ложному пути, делал это в своей необычной эксцентричной манере. Читателю самому придется решить, кем он был: святым, заблудившимся в веках, или просто обыкновенным сумасшедшим; я же не могу отдать предпочтение какому-либо из этих мнений. Во все эпохи были люди, великие и незаметные, существующие как бы вне своего времени, которым все так или иначе представлялось ошибочным и спорным. Вспомните Гамлета – любезный и умный человек. И сколько бед он навлек этим на свою голову! К счастью, мой герой – или, если вам так больше нравится, сумасшедший – не был рожден для вмешательства в вопросы государства и потому просто ввергал себя в печаль – если это действительно была печаль: пусть хотя бы маленькая щель в двери остается открытой для иной точки зрения, я же умываю руки.

Недавно я перечитал «Чудо Пуран Бхагата» Киплинга, историю о премьер-министре Национальных штатов Индии, которому довелось увидеть все великолепие мира, побывать и на Западе, и на Востоке, и такой человек вдруг отрекается от всего и становится лесным отшельником. Кем он был: сумасшедшим или воистину мудрецом? Это всего лишь вопрос мнения.

Завязка «Тайной славы» родилась весьма странно. Некогда я прочитал о жизни известного учителя, одного из выдающихся преподавателей нашего времени. И должен сказать, что жизнь этого во всех отношениях прекрасного человека сильно подействовала на меня. Я считал, что «Школьные песни», благодаря которым, помимо прочего, он и был известен, – не более чем глупое баловство; я утверждал, что его взгляды на футбол, когда обычная игра рассматривается как образец дисциплины и руководство к действию, – вздор, причем вздор отвратительный. Словом, жизнь учителя всколыхнула меня.

Прекрасно. Год спустя мой интерес к учителям и футболу угас, и меня захватило глубокое исследование красивой легенды о Святом Граале; точнее, одна из граней этого необыкновенного свода сказаний. Мне удалось обнаружить связь легенды о Святом Граале с исчезнувшей кельтской церковью, существовавшей в Британии в пятом – седьмом веках нашей эры; и я пустился в необычное и пленительное путешествие по туманным и смутным областям истории христианства. Вообще-то, здесь следовало бы поставить точку, чтобы – как говорит медсестра беспокойному и настойчивому ребенку – «не начинать все по новой»; но на самом деле это было странствие по исполненному опасностей морю, паломничество к забытой всеми волшебной земле – и я готов провозгласить здесь мое искреннее убеждение в том, что, если бы не кельтская церковь, потрясающие строки будоражащего память заклинания никогда бы не были написаны.

Что ж, хорошо. Прошел еще год, и я взялся за книгу. Мне пришла в голову оригинальная мысль – или она только казалась оригинальной? Но я собрал все, что мне не понравилось в «Жизни» прекрасного учителя, и все, что удалось узнать о тайнах кельтов, – и соединил воедино.