Хольмградская история 3

   На определение сути этих двух горошин, у меня ушел весь остаток дня и вечер. И результат, честно говоря, заставил восхищенно покачать головой. Пилюли, на поверку, оказались весьма интересным артефактом. В отличие от тех же, знакомых мне по работе "говорунов", они были химически неактивны. Строго говоря, эти шарики и пилюлями-то не являлись. Просто, пара капель воды с определенным наговором на временный стазис, медленно разрушающимся при соприкосновении с другой жидкостью и... вот второй наговор был куда интереснее. Вода, действительно, способна воспринимать определенную информацию, в частности, она очень хорошо взаимодействует с ореолами, то бишь, аурами и не менее хорошо держит эмоции, так вот второй наговор, весьма сложный, кстати говоря, обеспечивал съем эмоционального фона у человека, с которым взаимодействуют эти капельки, а вторая его часть, по принципу подобия транслирует эмоции и их отголоски... как нетрудно догадаться, на другую пару капель. Интересно было бы взглянуть на наговоры той, второй пары, хотя принцип ясен и без того. "Пилюли-приемники" обеспечивают передачу всей полученной информации реципиенту. Вот так-то, фактически, посол использовал довольно замудренный способ, чтобы узнать мое эмоциональное состояние во время нашего разговора. И я ничуть не сомневаюсь, что он провел за разбором моих ощущений не меньше времени, чем я за изучением "пилюль". К чему такие сложности? Ну, во-первых, он не маг, а во-вторых, и это самое интересное, если я могу ощущать чужой эмоциональный фон только до тех пор, пока моя "жертва" не закроется, то для вот этих капелек воды не существует никакой преграды. Закрывайся, не закрывайся, "снимут" все, что чувствовал за последние два-три часа и тут же предадут на приемник, в режиме реального времени. Ничуть не сомневаюсь, что у посла найдется и средство для записи полученных сведений, и какой-нибудь магический аналог диктофона, и он, наверняка, уже не раз и не два прослушал запись, сопоставляя ее со "снимком" эмоций... Ну-ну... флаг в руки. В нашей беседе я не соврал ни на грош, так что, можно заранее быть уверенным, что этот хитровымудренный полиграф я прошел.

   Но Бернсторф, хорош... Монстр, а не человек. Самое страшное сочетание, воин и дипломат в одном флаконе. Своего рода, совершенное оружие.

   Я тряхнул головой, отгоняя устало ворочающиеся и постоянно забредающие куда-то не туда, мысли и, потерев красные от усталости и долгой работы глаза, отправился на боковую. Проходя мимо журнального столика в гостиной, бросил на него довольный взгляд. Там, на самом верху целого вороха газет и документов, лежал распотрошенный конверт со всеми необходимыми подорожными, видом на жительство и даже личным автографом короля Кристиана. Сразу видно, мой "компаньон" всерьез нацелен на долгое и плодотворное сотрудничество... раз уж смог выбить такую бумагу у своего сюзерена. Вот и славно, вот и замечательно.

   Я зевнул и, поймав себя на мысли, что стою у журнального столика и с идиотской улыбкой гляжу на конверт, чертыхнувшись, устремился в спальню. Правда, уснуть без наговора, смог только после того, как еще раз перечитал совсем другое письмо. Куда более важное для меня.

   А утром, порадовавшись еще одному солнечному дню, я собрался было отправиться на вокзал за билетами, когда в номер постучал бессменный Генрих. Открыв ему дверь, я посторонился, пропуская тележку с не заказанным мною завтраком, а увидев протянутый мне пареньком прямоугольник желтой плотной бумаги, невольно покачал головой. Билет до Инсбрука в купе первого класса варшавского поезда, это, конечно, здорово. Но вообще, создается впечатление, что меня стараются как можно быстрее выпихнуть из столицы Острейха.

   - Что-то произошло? - Поинтересовался я у Генриха, на что тот, лишь вперил в меня ясный взгляд невиннейших серых глаз.

   - О чем вы, герр Старицкий? Я выполнил ваше вчерашнее указание касательно покупки билета и доставки завтрака в номер. Я что-то напутал? - "Удивился" паренек.

   Представив, что на завтрак я мог получить бульон из кусочков нарезанного билета, а остальные блюда, Генрих через полгорода прикатил на своей тележке в кассу вокзала, ухмыльнулся. Бред какой...

   - Нет-нет, все в порядке. Спасибо, Генрих. Ты молодец. - Покачал я головой и, вручив мальчишке крону, выпроводил за дверь.

   Инсбрук... Инсбрук встретил меня пронизывающим насквозь ветром и рваными клочьями облаков несущихся по небу. Так что, добравшись до дома, где Грег встретил меня давно привычным: "Добрый день, мессир", я отдал ему приказ готовиться к отъезду, а сам поспешил с уютом устроиться у камина в кабинете. Бокал горячего буша пришелся как раз кстати, и я сам не заметил, как задремал.

   Разбудило меня тактичное покашливание дворецкого.

   - Виталий Родионович, второй час ночи... - Тихо проговорил он. Я сонно кивнул и, скинув с коленей шерстяной плед, которым, очевидно, Грег меня укрыл, пока я спал, поднялся с кресла.

   - Да, спасибо, что разбудил. Завтра будет суетный день, и сон сидя явно не пойдет на пользу. - Я потянулся и, глянув на лежащий на столе саквояж, улыбнулся.