Хольмградская история 3

   Голос смолк, и в лагере воцарилась прямо-таки гробовая тишина. Только взгляды курсантов скрестились на шести фигурах в центре стоянки, у заляпанной оранжевой краской штабной палатки. Впрочем, изуродована была не только она, но и соседние с ней обиталища старших курсантов. Ну да эти дизайнерские изыски не очень-то удивили окружающих. Ручные бомбы, действующие по тому же принципу, что и красящие пули, были им уже очень хорошо знакомы. А вот вид самих "партизан", взбаламутивших весь лагерь, был действительно странен.

   Компания "диверсантов" щеголяла голыми торсами, как и большая часть, не успевших толком одеться курсантов. И стало понятно, почему их не узнали. В суматохе, воцарившейся после стрельбы, приглядываться к бегущему рядом сослуживцу, никто и не подумал...

   - Виталий Родионович, и все-таки, как вы утащили эту чертову полевую кухню? Она же, пудов восемь весит! - Осведомился за завтраком обескураженный Мстиславской.

   - Проще простого. За день до того, взяли в кустах одного из курсантов, вы ж тогда еще не опасались в лес до ветру бегать, да и допросили. А дальше, дело техники. "Собаку" вы выставляли из молодняка, который еще и пороху не нюхал, вот мы и подошли к тому времени. Пара связанных часовых...

   - Простите, но я не об этом. Как трое ваших подчиненных внаглую катили кухню через весь лагерь, матеря при этом неугомонного повара и чертова фельдфебеля, заставшего их за распитием вина, я знаю. Но болото! Черт побери, как вы ее туда-то закатили?

   - Нет ничего проще, Ларс Нискинич. - Я пожал плечами. - Позвольте ваш чай?

   Княжич молча протянул мне только что наполненную горячим ароматным чаем чашку и я, коснувшись пальцами ручки, наложил на нее довольно простой наговор. Правда, в отличие от оригинальной версии, удерживал его своей волей несколько дольше. В результате, не прошло и десяти секунд, как над только что парившей чашкой вспухло облачко снежинок, чай превратился в лед, а сама чашка покрылась изморозью.

   - Немного смекалки, немного бытовых наговоров, и воля. Прошу. - Я вернул удивленному Мстиславскому его чашку. Сидящие рядом офицеры переглянулись, но комментариев не последовало. Я оглядел компанию старших курсантов, и вздохнул. - Что ж, господа, думаю, настала пора подвести предварительные итоги этого учения. И скажу честно, я вами недоволен. Как вы воевали в Румынии с такой подготовкой, я просто не представляю. Объясните, зачем вам было нужно столько людей, если больше половины из них постоянно торчало в лагере, превращаясь в великолепную мишень для диверсий? Вы что, разучились устраивать облавы? Что это за невнятное трепыхание на месте? Кто кого должен был ловить, в конце концов?!

   Разнос я устроил знатный, но у меня были на то все основания. Курсанты повели себя как телкИ несмышленые! Абсолютное отсутствие какой-либо инициативы, никаких попыток прочесать округу... ну, если не считать за таковые, разосланные в разные стороны, немногочисленные по составу дозорные группы. Хоть бы их численность увеличили, что ли! Иначе, это превращалось просто в уничтожение собственных сил. Ведь не нужно быть Суворовым, чтобы понять: при одинаковом количественном составе охотников и "партизан", преимущество будет у последних... если они, конечно, бить из засады. Что тут сложного? Или это их замечательная летняя погода на лирический лад настроила? Решили, что в отпуске, на шашлыках, и расслабились. Короче, кошмар и ужас.

   Ну ничего, на следующей неделе должен прибыть обещанный специалист по "лесной войне", он их живо научит правильно репку чистить. Да и мои "партизаны" кое-чему научились. Глядишь, и наставят олухов-сослуживцев на путь истинный.

   Когда же мне надоело любоваться на смущенные физиономии господ старших курсантов, явно понимающих свою вину, я хлопнул по столу ладонью.

   - Ладно. Положим так. Дирижабль прибудет завтра. До тех пор, вы должны составить отчет, в котором детально разберете все свои ошибки, а уже в училище мы дружно его почитаем. На этом, позвольте откланяться.

   Попрощавшись с офицерами-курсантами, я вышел из-за стола и, не теряя времени, устремился к краю поляны, где только что приземлилась "блоха" - совсем уж миниатюрный аппарат конструкции Бухвостова, созданный им в очередном приступе "священного безумия", как прозвали моменты просветления нашего главного инженера, коллеги с верфей. Маленькая двухместная машина, не обладала выдающимися характеристиками изначально боевого "семьсот первого", но ей это было и не нужно. Функции у этого скатоподобного агрегата были чисто гражданскими. Почтовик или рассыльный самолет, не более. И то, что этот самый "скат" сейчас оказался здесь, говорил лишь об одном: что-то случилось в Каменграде.

Глава 3. Каждое действие рождает противодействие.

   К моему удивлению, хмурый пилот из состава заводских испытателей, прилетевший на "Скате", не привез никаких писем, единственное, что он передал на словах, была просьба Толстоватого, как можно быстрее прибыть в город.