Холмы Фэйри: Дэстини

Некоторое время в трубке раздавалась помесь тихого шепота, вскриков и бурчащих споров. Хозяйка советовалась с Рупсиком, она знала, как я панически боюсь полицию, и что скорее сбегу, чем вызову представителей закона. Да и сама она их не жаловала, предпочитая не светить бизнес, полностью основанный на наличных.

— Тинни, — наконец прозвучал взвинченный злой голос, — я сама их вызову. Иди домой и обо всем забудь. Ты ничего не видела и не слышала, поняла?

Торопливо согласившись, я повесила трубку и вздохнула с облегчением. Что-то мне подсказывало — пакет просто выбросят на помойку или куда подальше. Но я решительно отмахнулась от этой мысли, порадовавшись, что ситуацию решат без меня, и я больше никогда не увижу кривую ухмылку на мертвой голове.

До дома я почти бежала, благо работу себе находила всегда в пешей доступности от квартиры. Родители на этом настаивали категорически. Сейчас, когда Завеса близко, а твари ходят между людей, любые расстояния становились опасны.

Мама и папа состояли в сообществе «Люди против Фэйри», в просторечии ЛПФ, и вечно пропадали на акциях, конференциях, выступлениях. Они, рискуя жизнью, выполняли гражданский долг — защищали Землю от пришествия темных сил. Жилось нам скудно, активистам выплачивали совсем смешные деньги. Поэтому мне приходилось работать, как я не просилась стать частью общества ЛПФ.

Эту неделю родители были на очередном выезде, и пустая квартира пугала теневыми сполохами от проезжающих на улице машин, заставляла укутываться в груду одеял, чтобы не слышать странные скрипы и стуки из-под пола. Ночь я пережила в метаниях и бессоннице.

В итоге утром увешанная амулетами, с железными браслетами на руках и пучком полыни в лифе я еле тащилась к офису. Город еще спал, прохожих почти не было, только изредка проезжали машины таких же ранних пташек как я.

Поэтому молодой человек в темном плотном костюме, что само по себе было удивительно для уникально жаркой весны, да еще стоящий под нашей дверью, немало меня изумил.

— Вы — мадам Лавайет? — строго спросил он, переводя взгляд с моих амулетов на объявление над входом.

— Мадам придет через час, — ответила я, по возможности приветливо, открывая замок.

— Могу я ее подождать в приемной? Разрешите?

Молодой человек дождался неуверенного кивка и, бесцеремонно меня отодвинув, зашел внутрь. Его малоподвижное лицо даже не пыталось изобразить вежливое внимание или благодарность за позволение подождать гадалку. Движения были быстры и немного угловаты, словно из фильмов ВВС про больших птиц.

И… увидев это, я резко остановилась на пороге… на руках гостя красовались толстые кожаные перчатки. Мои коленки задрожали, угрожая подломиться. Вчерашнее происшествие и ночная бессонница сделали меня преступно невнимательной.

— Вам к нам нельзя, — выдавила я, сама отступая к выходу.

— Мне все можно, — вальяжно заявил он, за несколько неуловимых глазу шагов оказавшись за моей спиной.

И захлопнул дверь.

Еще с малолетства я была, в некотором роде, знатоком фэйри. По крайней мере, тех сведений, которые смогли попасть в открытые источники. И знала, что чем сильнее нелюди, тем больше у них ограничений, условий общения с нами, настоящими чистыми людьми.

Дверные ручки салона «Провидица Мадам Лавайет» я давно переделала на железные. Сказала хозяйке, что прежние сломались, и поставила новые. Она побурчала, но, не увидев счета за смену ручек, успокоилась. Теперь я вспомнила — и мистер Роксель, и этот гость ждали, когда я открою им дверь. Некоторые фэйри боялись железа, не дотрагивались до него. Поэтому в нашей квартире родители давно установили железную дверь.

Годы спокойной жизни сделали меня слишком невнимательной, папа и мама придут в ярость, если узнают. Точнее, если я доживу до разговора с ними.

— Девушка, вы всегда так дрожите? — заинтересованно спросил молодой человек. То есть… фэйри… наверное.

— Неет.

— Вам вчера не оставляли послание? — темные глубокие глаза смотрели в упор. Обманчиво мягкие губы пытались изобразить улыбку. — Может было что-то необычное?

— Без разрешения мадам, я не буду с вами разговаривать.

Мой голос, наконец, обрел нужную уверенность. Скорее всего помог мой секретарский стол, за ним я всегда чувствовала себя в безопасности.

Посетитель пожал плечами, уселся на диван и быстрым движением стянул не соответствующие погоде перчатки.

— Что ж, подожду вашу мадам, я никуда не тороплюсь.

Его длинные ноги перегородили весь проход, изящные пальцы постукивали ритмично по подлокотнику, глаза рассматривали не наш впечатляющий антураж, а нескромно вверх-вниз скользили по моей напряженной фигуре и изумленно поднялись при виде тяжелых железных браслетов на запястьях. Он вел себя исключительно свободно для чужака.

Не выдержав давления, я постыдно сбежала в коридорчик и уже хотела нырнуть в сторону кухни, как резко затормозила. Дверь в кладовую была открыта. И пакет с надписью «Огненный Томми» валялся в углу. А на полу — улыбалась голова мистера Рокселя.