Холмы Каледонии

Здесь стояла тишина, к которой городской житель не сразу может привыкнуть – поначалу кажется, что подводит слух. А потом в этой оглушительной тишине начинает проступать настоящий лесной оркестр: жук точит кору, пчела летит по своим делам, птица коростель перелетает с ветки на ветку, и тихо-тихо скрипят ветви в вышине, переговариваясь о чем-то своем.

Они шли в тишине бок о бок, пока Джеймс не нарушил молчание первым:

– Дирижабль вчера ночью доставили в мастерские. Думаю, после обеда ты сможешь заняться ремонтом. Я не силен в механике, поэтому оценить повреждения не смог, но мастер Кехт уверяет, что все поправимо.

– Знаешь, – усмехнулся в ответ мистер Мирт, – мне не столько уже хочется починить дирижабль, сколько познакомиться с легендарным мастером Кехтом.

– Ничуть в этом не сомневался, – пожал плечами Джеймс. – С чего вообще ты вознамерился штурмовать небеса? Вроде как людям свойственно ходить по земле и такова их природа.

– Ты же знаешь: я не человек. И мне всегда и всего мало, – мягко улыбнулся Габриэль.

Джеймс не вернул улыбку и промолчал в ответ.

Тропинка привела их на поляну, усыпанную яркой алой земляникой. Габриэль остановился и вдохнул земляничный аромат, свежий и ясный, запах свободы и радости.

– Я рад, что ты жив, – искренне сказал он, постаравшись вложить в эту короткую фразу все те чувства, что испытывал в этот момент.

Джеймс вновь промолчал – а в следующее мгновение Габриэль оказался впечатан в ствол векового дуба с такой силой, что воздух выбило из груди, и пришлось хватать его ртом. Пальцы Джеймса стиснули его горло.

– О, я жив! Но не твоими стараниями, – ядовито проговорил он.

– Отпус…ти… – прохрипел Габриэль, вцепившись в его руку.

По силам они были почти равны – за плечами мистера Мирта были годы обучения боксу, как самому достойному для джентльмена способу самообороны, а Джеймс за время пребывания в Хань поднаторел в боевых искусствах. Габриэль ударил его коленом в живот и вывернулся, отпрыгнув на пару шагов.

Приняв защитную стойку, он крикнул:

– Джеймс, мы же пошли поговорить!

– А мы и разговариваем!.. – Джеймс атаковал. – Самым достойным для джентльменов способом!

Они обменялись серией коротких жестких ударов и замерли друг напротив друга, переводя дух. Синий взгляд Джеймса горел отчаянной яростью.

Габриэль на мгновение представил, как они выглядят со стороны: он в коричневой жилетке, бриджах и сапогах, воротник рубашки расстегнут, а рукава закатаны до самого неофициального вида – и Джеймс в зеленом бархате и замшевых сапогах, похожий на фаэ гораздо больше, чем он сам. Черные волосы разметались по плечам, бледные губы сжались в тонкую линию: Джеймс был в гневе.

– Мы уже стрелялись, тебе этого мало? – Мистер Мирт развернул руки ладонями вперед, предлагая мир, – но Джеймс его не принял.

Он напал снова – и Габриэлю опять пришлось защищаться.

В прошлый раз, когда он сошелся с Джеймсом в поединке, у него была цель во что бы то ни стало его остановить. Сейчас же он не имел ни малейшего желания драться.

– Пожалуйста, Джеймс!

Вместо ответа тот налетел на него всем телом, и они сцепились – пальцы Джеймса стиснули его предплечья, оставляя синяки.

– Это все твоя вина! – крикнул Джеймс, и Габриэля физически обдало жаром боли, которую тот нес в своем сердце. – Твоя!

Стоило отвлечься на его слова, как кулак Джеймса прилетел ему в лицо – скула заныла острой болью, и Габриэль дал сдачи уже рефлекторно.

Видимо, пришло время нечестных приемов.

Уловив момент, когда Джеймс чуть пошатнулся, переставляя ноги для более удобной позы, чтобы нанести следующий удар, Габриэль схватил его за плечи и сделал подсечку.

Они рухнули в траву, и Джеймс рывком уложил Габриэля на лопатки и прижал его руки к траве по обе стороны от лица.

– Это все ты! Отвернулся от нас! Словно не брат! Когда жгли дом, когда убивали мать и сестру – тебя там не было! Ты не видел! Ты остался с ними! Как будто ничего не произошло!!!

– Я пытался… – возразил Габриэль. – Меня схватили!

– Все фаэ лжецы – с чего бы тебе быть другим?

– С того, что я твой брат!

– Лжец!

Джеймс отпустил его руки и с размаху врезал по лицу. Но Габриэлю хватило этого мига, чтобы бросить корпус вверх и повалить Джеймса на спину. Сведя его руки над головой и удерживая своей, он низко навис над ним и заговорил, глядя в распахнутые глаза цвета неба:

– В ту ночь я пытался проникнуть во дворец, но Уолш предусмотрел это. Меня схватили на выходе из особняка – и заперли внутри. Я знал о слухах, ходивших по городу, но не мог и предположить, на что решится Уолш!

– И ты выбрал его сторону! Ты, Блюбелл!

– Я не Блюбелл, – выдохнул Габриэль. – Я Мирт! Я мост между людьми и фаэ, и все, что я мог сделать, – это умолять их разрешить мне остаться. Как тому, кто должен нести человечеству прогресс и мир! Они знали, кто я, Чейсон Уолш знал все с самого начала, они поймали меня в ловушку!

– Ты мог отказаться! – выкрикнул Джеймс ему в лицо. – Ты мог отказаться, уехать, как…