Холод

Сегодня мне опять ничего не приснилось. А я ждал. Лишь из сновидений удавалось почерпнуть обрывки информации об этом мире и жизни Даниила. Мне не терпелось узнать ещё что-нибудь, но сны-воспоминания больше не приходили.

Прошка сказал, что хочет отлить, и побежал на улицу, а мы уселись за столом, разделив на всех краюху хлеба.

— Что ж, боги даровали нам ещё один день, — проговорил Йозеф. — Может, нам даётся шанс? Попытаемся сегодня. Но если и сегодня не получится, то надеяться, скажу я вам, больше не на что. Еда и вода заканчиваются, да и следующая ночь нас с ума сведёт. Так что молитесь великому Тенгри, Троим и хранителю Велимудру, чтобы они смилостивились над нами.

Внизу послышался истеричный вопль Прошки. Мы вскочили и схватились за оружие. По лестнице застучали сапоги, и вскоре в трапезную влетел сам Прошка — бледный, как сама смерть.

— Она идёт! — зашептал он. — Она идёт! Я сам видел! Мы все умрём. Спаси нас Диевас!

— Да кто идёт? — гаркнул на него Йозеф. — Говори по-человечески.

— Мара! Мара идёт. Во дворе! Я вышел, а она — там. Мы умрём. Она за нами пришла. Я не хочу умирать.

Это было похоже на бред сумасшедшего. Но мужики, кажется, восприняли слова парня всерьёз. Они в страхе переглянулись.

— Тебе не привиделось? — нахмурился Томаш. — А то вдруг обознался?

— Ды ты чо! Какой обознался? У неё клюка — во! — Прошка развёл руки в стороны. — И лошадиный череп вместо башки. Клянусь членом Перкунаса! Не веришь?

— Не богохульствуй, — буркнул Йозеф. — Где, говоришь, её видел?

— Да на заднем дворе. Как вышел, а она под деревом стояла.

— Так, мужики, — скомандовал Йозеф, — быстро собираемся и валим отсюда, что есть духу! Все поняли?

Мы похватали вещи и помчались на первый этаж, оттуда через главный вход — на улицу, и со всех ног бросились прочь от дома. Я не очень понимал, чего все так испугались, знал одно: то, что увидел Прошка на заднем дворе, было страшнее, чем кирасир и жнец вместе взятые. Хотя, казалось бы, что ещё более жуткое может породить Сон?

Лишь когда оказались за городом, мы перешли на шаг. Мужики постоянно оглядывались, да и я — тоже.

— От кого мы бежим? — спросил я у Томаша.

— Прошка саму Мару увидел, — ответил тот. — Если не померещилось — плохи дела. Она отметила нас. Теперь не отстанет, пока со свету всех сживёт. Вот что значит долго по Сну бродить. Конец нам.

— Да, да, Мара на нас отметину поставила, — подтвердил Прошка. — Она заберёт нас в Бездну. Я не хочу в Бездну. Я хочу домой!

— Да заткнитесь уже все! — гаркнул, обернувшись, Йозеф, который шагал впереди. — И так тошно. Хранителю лучше молитесь, чтобы беду отвратил. Выберемся. Все выберемся, слышите? И точка!

Сон во Сне 3

Стояла ясная солнечная погода. По обеим сторонам улицы огромными серыми глыбами росли дома, поражая воображение пышностью фасадов, украшенных арками, колоннадами и лепными узорами.

Вместе с отрядом из сорока лишним человек я шёл между всего этого архитектурного великолепия, от которого, тем не менее, веяло пустотой и холодом. Грохотали ботфорты по мостовой, гремела амуниция. Над нашими головами поднимался чёрный штандарт с изображёнными на нём золотой горой и замком. Ветра не было, и знамя висело на флагштоке, но я знал, что на нём нарисовано: это был герб моего рода.

Впередиидущие были облачены в богато-украшенные чёрные одежды, расшитые золотом и серебром. Жюстокор отца был подпоясан синим атласным кушаком, а на голове красовалась высокая треуголка с перьями. Рядом с ним шагали ещё несколько мужчин. Я не видел их лиц, поскольку находился в центре колонны за их спинами, однако знал, что все они — мои родственники: дядья, братья, кузены. Они уже много раз ходили охотиться в Сон, я же оказался здесь впервые и потому с любопытством таращился по сторонам. Позади меня шли люди в нарядах поскромнее — дружинники и слуги.

Воины в передних рядах не имели при себе иного оружия, кроме шпаг или палашей, а вот замыкающие несли с собой по два-три ружья, в том числе тяжёлые дальнобойные мушкеты на сошках, и длинные пики. У меня имелась при себе фузея, а в кобурах на перевязи лежали два пистолета с кристаллическими замками. На боку висела короткая сабля с широким лезвием. Такие же были и у некоторых слуг и дружинников.

Мы вышли к площади. В центре располагался большой неработающий фонтан со скульптурами. За ним возвышался огромный храм с вычурным фасадом, украшенным арками, статуям и прочей лепниной.

— Пора, — скомандовал отец, — труби, Андрей.

Мужчина невысокого роста, чёрный кафтан которого был подпоясан золотистым кушаком, поднёс ко рту рог, что висели на ремне через плечо, и затрубил. Громогласный рёв наполнил площадь. Где-то на соседних улицах слева, справа и позади нас раздались такие же звуки. Наш отряд был не единственным, вместе с нами шли другие знатные семьи, которые тоже принимали участие в охоте.

Вскоре нам ответили. Из недр города донеслись вой и крики существ. Я отчётливо ощутил страх, испытываемый в тот момент Даниилом. Парень впервые в жизни услышал вопли исчадий Сна. Но присутствие рядом родни придавало уверенности и сил.