Холод

– Но я не прошу тебя об этом. – совершенно серьезно произносит он.

– Не просишь, но делаешь очень прямые намеки. Я не дура, но мы только друзья. Понимаешь?

Он открыто улыбается, проводит рукой по своим темным волосам и говорит:

– Я понял, что мы просто друзья… после той пощечины. Не бери на себя слишком много, если бы на твоём месте сейчас был бы любой другой знакомый мне человек, я бы попытался спасти его так же, как и тебя. Не из-за каких-то там романтических чувств, а потому, что нас осталось слишком мало и, как говорит Бенджамин: важен каждый. И да, ты мне нравишься, я никогда этого не скрывал, но я не буду давить. Я просто подожду, когда ты сама поймешь, что человек и "побочный" не могут существовать как пара.

Вот сейчас я себя чувствую, словно я напридумывала себе то, чего нет. Да и плевать, сейчас главное выбраться. И не важно как.

К нам подходит довольно взрослый мужчина. И я как никогда рада тому, что наш разговор прервали. Мужчина озирается по сторонам и тихо говорит:

– Я знаю, как вы можете выбраться.

С сомнением смотрю на него. Я стала параноиком. Везде вижу подвох. С чего это вдруг он с нами заговорил? И если знает, как отсюда сбежать, почему не сделал этого сам? Но тем не менее спрашиваю:

– Как?

– Вы должны стать так называемой "лошадкой".

Джон делает шаг к мужчине, тем самым прикрывая меня от его взгляда и говорит:

– Что это вообще значит?

Мужчина переступает с ноги на ногу и бросает взгляд на дверь-решетку. Ничего нового он там не увидел и вернул всё внимание на Джона и продолжил:

– Так Моры этого города развлекаются. У них до отказа забиты фермы, а мы просто туда не помещаемся, и они придумали своего рода полосу препятствий. И если вы выиграете, то в качестве награды они даруют вам свободу.

– Ты уверен? – с сомнением спрашиваю я.

– Нет. Но они так говорят. Я бы попытался, но я здесь самый слабый. – он поднимает штанину, и я вижу металлический протез вместо ноги. – Мне точно не выиграть гонку, а вот вы можете попытаться. Понимаете, чем дольше вы здесь пробудете, тем хуже. Все сходят с ума и становятся настолько напуганными, что не могут и слова сказать. Но вы недавно прибыли, вызовитесь добровольцами и попытайтесь выиграть.

Мы с Джоном обдумываем его слова. Я же не знаю, верить ему или нет. Да и какая разница? Мы так или иначе уже мертвы – это вопрос времени.

– А что это за город? – спрашивает Джон.

– Мор 6. – тут же отвечает мужчина.

– Что? – глухо переспрашиваю я.

Наш собеседник печально качает головой и поясняет:

– Они переименовали все города и каждый назвали Мор. А потом просто приписали цифру.

– Самовлюбленные ублюдки. – вырывается из меня. Тут же закрываю рот и смотрю на оставшихся людей, те, кто слышит наш разговор, смотрят на меня как на самоубийцу. Ну, да. Думаю, не стоит так выражаться в сторону своих захватчиков.

– Да. А знаешь? – мужчина замолкает и начинает всматриваться в моё лицо. – У меня такое ощущение, что я видел тебя раньше.

Сердце замирает в груди. Нет. Если он узнает меня, то тут же сдаст и получит свободу. А я, наверное, в скором времени буду мертва. Но Джон приходит мне на помощь и говорит:

– Она снималась в рекламе, ещё до того, как всё случилось.

– А, ну да. Скорее всего. Хорошие были времена, не то, что сейчас. – лицо мужчины становится очень печальным, кажется, он погрузился в воспоминания о былых временах.

Не попрощавшись с нами, он уходит. Выдыхаю с облегчением и тихо говорю Джону:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – он снова берет меня за руку и тянет к стене, подальше от всех. – Они не знают кто ты. И ты должна вести себя тихо и не привлекать внимания.

– Согласна.

– Так и должно остаться. Слушай меня, когда в следующий раз они придут выбирать, мы пойдем добровольцами и выиграем этот забег. Поняла?

Минуту обдумываю ответ и понимаю, что нам как минимум нужно выбраться из этого заточения. Уверена, за пределами этой комнаты у нас куда больше шансов на спасение.

– Да. – уверенно отвечаю я.

Прошел месяц, а Моры так и не приходили за "лошадками", но периодически закидывали кого-то в нашу бетонную тюрьму. Раз в три дня нас выводили из заточения, проводили по узкому коридору в идентичную комнату. Заставляли раздеваться до гола и вставать в шеренгу по одному, а после мыли нас из шланга. Точнее просто поливали водой. От охраны я услышала, что они это делают только для того, чтобы высокопоставленные Моры при посещении не чувствовали вонь наших немытых тел. Как предусмотрительно с их стороны. Так же два раза в день через решетку нам закидывали еду. Туалет – это было самым мерзким из всего. После пробуждения я не заметила, но в самом углу бетонной коробки была дыра размером с кружку и туда мы должны были ходить по нужде. На глазах у десятков незнакомцев. Но мне повезло, что со мной был Джон, он прикрывал меня своей футболкой. И как бы это не было печально, но я привыкла к этому. Больше мне не казалось это мерзким или ужасным. Это стало обыденностью.