Холод

Адам поворачивает кран, и больше вода не льется. Одной рукой снимает с меня пижаму, второй придерживает моё тело, которое постепенно начинает функционировать. Я уже могу шевелить пальцами и даже моргать.

Следующий кадр, мы лежим на кровати, я укутана в одеяло с ног до головы. Окидываю взглядом стены, комната не моя. Веки опускаются.

Следующий кадр, Киллер сидит на кровати и держит меня на руках, как ребенка. Глаза помимо воли закрываются снова.

Следующий кадр, я просыпаюсь одна. В его кровати. Голая и наконец-то пришедшая в себя. У меня никогда не было похмелья, но думаю, ощущается оно именно так. Всё тело ломит, голова болит, и я ужасно хочу пить.

Звук поворачивающейся ручки заставляет меня напрячься и ещё больше закутаться в одеяло. Дверь открывается, и входит Адам. В его руках кружка с чем-то горячим. Мне это нужно. Пусть там просто кипяток или горячая лава. Это не важно.

– Ты как? – спрашивает он.

– Нормально. – хрипло говорю я.

– У тебя переохлаждение. Из-за этого и голос пропал. – поясняет Адам.

И снова он спас меня. Несмотря на то, что в тот момент я этого не хотела. От воспоминаний мурашки пробегают по телу. Боже, я ведь сама хотела умереть. Всё эта чертова сила Моров. Как люди вообще могут воевать с ними? Стараюсь забыть об инциденте и, смотря на Киллера, спрашиваю:

– Почему я в твоей комнате? – не то, чтобы я была против, но я всё еще не решила, как относиться к тому, что он не сказал мне правду.

– Потому что твоя превратилась в морозильник. А комната Джона слишком далеко.

– Прекрати.

Мы замолкаем. Адам передает мне кружку, и я аккуратно беру её. Чувствую, как подушечки пальцев онемели. Делаю глоток горячего чая и решаюсь спросить. Несмотря на то, что не уверена, что вообще хочу об этом разговаривать. Но я понимаю, что молчание не принесет нам ничего хорошего.

– Почему ты не сказал мне о… ребенке?

Мы смотрим в глаза друг другу, и я вижу, как взгляд Киллера становится другим. Прежде я такого никогда не видела. Это скорбь? Сожаление?

– На тот момент времени я решил, что ты не выдержишь ещё одной потери. Я бы рассказал тебе, но только позже. – не прерывая зрительного контакта говорит он.

– Ты жалеешь, что не сказал мне тогда?

Адам отрицательно качает головой и произносит всего одно слово:

– Нет.

До меня только сейчас доходит, что Киллер не знает, что этот малыш был и его тоже. Руки начинают дрожать, а голос опускается до шёпота:

– Это же был и твой… ребенок. – и тут я чувствую, что начинаю плакать. Тихо и практически беззвучно.

Киллер наклоняется ко мне, забирает кружку из моих рук, отставляет её куда-то и обнимает меня. Утыкаюсь лицом ему в грудь и даю волю слезам. И только сейчас понимаю, почему я не плакала, когда Серена рассказала мне об этом. Мне нужен был Киллер, чтобы разделить это горе с ним. Адам нежно гладит меня по волосам и говорит:

– Я знаю. Всё будет хорошо.

– А если не будет?

– Будет. Верь мне.

28. Помогите нам… выжить

Рейчел.

Два дня.

Именно столько времени я провела с Киллером. Боже, как мне его не хватало, обычных разговоров, объятий, поцелуев. Мне просто до боли в сердце не доставало ЕГО. Адам стал нежным и трепетным по отношению ко мне. И я ценю это, тем более после слов Лорел о том, что он испытал "уникальные" для него эмоции. Каждый раз ловя его взгляд, я понимаю, что ТАК он смотрит только на меня и ни на кого больше. Я начинаю надеяться, что всё, что происходит между нами, не просто физическое влечение. А нечто большее. Возможно, это глупо, думать о возвышенных чувствах, когда мир превратился в поле боя, но эмоции не спрашивают позволения, когда им появиться.

Тему ребенка мы больше не поднимали, но вот о Джоне нам пришлось поговорить. Мы просто решили, что без надобности я постараюсь с ним не пересекаться. По глазам Киллера я понимаю, что даже упоминание его имени приносит ему дискомфорт. И дело не в том, что он не уверен в себе. Вовсе нет. Это банальная ревность. Ревность мужчины, который не приемлет, когда на его территории появляется "соперник".

Я видела Джона лишь дважды с момента их стычки с Киллером, и оба раза издалека. Он дружелюбно махал мне рукой, я лишь слегка улыбалась и кивала головой в знак приветствия. Я понимаю, что он хороший человек, но точно не для меня. Его чувства тоже не спросили позволения и появились не в то время и совершенно не к тому человеку.

Всего два дня спокойствия – это слишком мало. Но большего времени у меня не оказалось. Бенджамин вернулся из поездки, и теперь умиротворению пришел конец.

Меня просто поставили перед фактом. Я должна убить Тобиаса. Как? Ножом. Это всё, что нам известно, но все доверяют видению Лорел. И на данный момент это единственный наш шанс на победу.