Холод

И мама протянула сыновьям две цепочки с маленькими кулончиками. Когда Фасти посмотрел на свой кулончик, ему показалось, что да, там, внутри, действительно взмахивает крылышками бабочка.

— Смотрите, не потеряйте, — велела мама. — Наденьте их, и спрячьте под майки. А теперь давайте есть, я очень старалась, и не хочу, чтобы всё остыло.

— Но, мама… — несмело начал Инит.

— Про всё остальное мы поговорим завтра, — тоном, не терпящим возражений, произнес младший папа. — Кстати, еще один подарок. Спать вы сегодня пойдете во сколько захотите.

— Правда? — с восторгом проговорил Фасти.

— Правда, — кивнул папа. — Ну что, кому что положить?

* * *

Ночью Инит и Фасти долго не могли заснуть. Они лежали в своих кроватях, потом Фасти, нарушая запреты, перелез в кровать Инита, лег у стенки, и… вдруг заплакал. Тихо, едва слышно, безнадежно, отчаянно.

— Но они же умрут, — всхлипывал он. — Понимаешь? Они же все умрут…

— И они хотят, чтобы мы жили, — не менее безнадежно произнес Инит. — Фасти, самое страшное то, что мы не сможем их ослушаться. Представляешь, как они расстроятся, если мы… если мы их не послушаемся, и тоже…

— А если потихоньку?.. — всхлипывал Фасти. — Я-то сперва обрадовался… праздник… праздник… помнишь, когда соседка, тётя Лиля, умерла, тоже праздник был?.. Поминки называется… я как понял… пирог ел, только чтобы маму не расстраивать…

— Не плачь, — Инит вдруг почувствовал, что сам сейчас расплачется. — И отец пил, ты видел? Он второй день… а до этого вообще никогда… это не честно… я не хочу так… это неправильно…

Фасти плакал и плакал, уткнувшись лицом в промокшую насквозь от его слёз майку брата, а Инит изо всех сил старался держаться, но понимал, что делать это с каждой минутой всё труднее и труднее.

— Знаешь, что? — произнес он твёрдо. — Пойдем, умоемся. Пойдем-пойдем, а то будут утром красные глаза. Мы не должны плакать. Мы должны терпеть.

— Мама же… папы…

— Вот из-за них и должны. Ради них…

* * *

Утром, едва забрезжило солнце, в комнату вошла мама, и велела им одеваться. Кажется, она торопилась, то и дело поглядывала на часы, и явно волновалась. Завтракали остатками вчерашнего роскошного ужина, а еще мама собрала два небольших рюкзачка, в которые упаковала, как успел заметить Инит, теплые легкие куртки и два пакета с едой.

Мама была этим утром спокойна, не нарочито, а обычно, буднично. Словно за ночь с ней произошло что-то, что даровало ей это спокойствие, которое в надвигающихся обстоятельствах дорогого стоило.