Холод. 98 лет спустя

Боа не приходил ко мне, всё передавал через Лукаса. Я вообще не видела его после посещения доктора, надеюсь, это продлится максимально долго. Но сегодня, перед тем, как отправиться в путь, он закатил праздник, на котором решил объявить о беременности. Так же со слов Лукаса я узнала, что это мероприятие должно сплотить людей в городе, ведь теперь Скала и Флэнтон объединены как никогда раньше. И даже если между видами не будет мирного договора, то у Флэнтона есть тыл. Порой мне кажется, что мы живем в средневековье, а Боа со дня на день скажет, что ребенок должен быть обязательно мальчиком, так как перенять наследие городов Флэнтона и Скалы под силу только мужскому полу.

А я. Что я? Не знаю, как относится к ребенку, который был зачат в насилии. Боюсь, что, когда малыш появится на свет, я не смогу его полюбить так, как должна. Я прекрасно понимаю, что он не виноват ни в чем, но… Я не знаю. Эти мысли посещают меня постоянно. Лукас говорит, что я буду хорошей мамой. Как он это понял? Я убийца, лгунья и предательница, как я могу быть хорошей мамой, если уже не являюсь хорошим человеком?

Надела очередное красивое платье светло-зеленого цвета. Заплела волосы в косу и сейчас стою перед зеркалом в комнате, в которой больше не сплю. А где спит мой супруг, я предпочитаю не знать. Снова проваливаюсь в размышления о ребенке, прикасаюсь руками к животу и смотрю на своё отражение, странная грустная улыбка отражается от ровной холодной поверхности. Что означает эта улыбка? Непонятно. Краем глаза замечаю, как открывается дверь.

— Боа ждет.

Ловлю взгляд Лукаса через зеркало и киваю. Поднимаю подол викторианского платья и выхожу из комнаты. Спускаюсь по ступеням и, не смотря на ожидающего Боа, иду на выход. Он догоняет меня и говорит:

— У меня для тебя подарок.

"Только если твоя смерть" — думаю про себя и зажмуриваю глаза. Вот вам и хорошая мама. Когда я стала кровожадной?

— Не стоило. — говорю в ответ.

— Уверен, тебе понравится.

Выходим из дома, и всё повторяется вновь. Праздник на улице, еда и вино текут рекой. Снова сцена и артисты. Но я безучастна ко всему, в этот раз я не улыбаюсь подошедшим к нам гостям, не машу рукой в знак приветствия людям. Но все же спустя час мне приходится вылезти из своей скорлупы и подняться с Боа на сцену. Он очень долго говорит о том, что любит город и дорожит всеми членами общества, и он безмерно рад сообщить, что наш с ним союз скоро привнесет в этот мир наследника Флэнтона и Скалы.

Народ ликует. Боа рад. Мне плевать.

Нахожу взглядом Лукаса, и его вид немного приводит меня в себя. Среди этих лиц, он один знает, что происходит на самом деле.

Продолжаем стоять на сцене и принимать поздравления более богатых представителей города. После спускаемся с помоста и направляемся к столу, за которым сидят пятеро взрослых мужчин. Им всем больше сорока пяти лет, лица суровые без намека на улыбку.

— Амели, позволь представить тебе мой совет. Эти уважаемые мужчины служили ещё моему отцу и помогали править городом. — кладет руку мне на живот и продолжает. — И, возможно, они будут направлять нашего ребенка на пути становления хозяином нашего народа.

Я максимально безучастна. Но каждый из мужчин по очереди поднимается на ноги и протягивает мне руку для рукопожатия, и только последний подносит руку к губам и целует воздух над кожей.

— Рад с вами познакомиться, Амели. Меня зовут Арчибальд, если вам нужна будет помощь или совет, я к вашим услугам.

— Спасибо. — говорю я и забираю руку обратно.

Боа прощается с ними и напоминает, что скоро отъезд. Они перекидываются парой фраз, а я смотрю на Арчибальда, человека, чьё имя я запомнила, и понимаю, что он не вызывает у меня доверия. Он меньше других учуствует в разговоре, но он слушает. Арчибальд ловит каждое сказанное слово и записывает всю информацию в блокнот у себя голове. Чувствую, что он куда более опасен, чем остальная четверка. Боа склоняется ко мне и шепотом произносит:

— А теперь подарок.

Боа помогает мне идти в нужном направлении и под аплодисменты людей уводит с площади. Оборачиваюсь назад и вижу Лукаса, который идет в десяти метрах от нас. Движемся по узким улочкам, на которых практически никого нет, ведь все празднуют. Проходим мимо лавки рыбника, и тошнота тут же подкатывает к горлу. Бросаю взгляд на решетку и быстро отвожу глаза. Не думай о ней. У тебя сейчас куда более важные заботы.

Идем дальше. Пару раз поворачиваем и доходим до небольшой постройки, которая прилегает к огромному амбару, это именно то место, через которое мне удалось пробраться за стены города в злополучную ночь. Вот только сейчас ворота закрыты, машины стоят без дела, рабочих нет.

— Что мы здесь делаем?

— Сейчас увидишь.

Останавливаемся, не дойдя до двери амбара трех метров, Лукас выходит вперед и открывает ворота.

— Прошу. — говорит Боа и протягивает руку вперед, как бы приглашая меня.