Холод южного ветра (СИ)

— Хороший клубешник. С изюминкой. Пойди, оттянись. Захочешь добавки — обращайся. Не жалко для хорошего парня.

Толчок шерстистой руки в спину придал уверенности.

— … У входа долго не крутись, — напутствовал меня Ежи. — В клубе наверняка полно всевозможных сканеров. Если задержишься — чип может считать данные какого-нибудь завсегдатая, известного охране лично. Обратят внимание на несовпадение — и начнутся ненужные проблемы. На улицу не мотайся, по тем же причинам. Выход контролируют вряд ли. Потому один раз зашёл, один раз вышел. Спросят — отвечай. Не бойся. Ты уже нормально на местном болтаешь. Если привяжутся — скажи, что с Западного побережье приехал. В гости к тёте. Те края далеко, и разговорная речь несколько отличается от здешней…

Мозги заволок приятный туман. Ну и травка!..

Я развернулся к хмырю и развязно спросил, так, на удачу:

— Продашь косячок? Чтобы два раза не бегать?

Тот не удивился.

— Вштырило? Догнаться решил?

— Типа того.

— Полтос…

— Кредитами возьмёшь?

— Легко!

Из сумочки на плече юбочника появился прозрачный пластиковый цилиндрик с самокруткой внутри. Продуманный сервис. Удобно. Хочешь — в карман брюк ложи, хочешь — в нагрудный. Не сломается и не раскрошится. Я достал двадцатку, протянул, инстинктивно глядя по сторонам.

— Не бзди, копов тут нет. Не по зубам им заведеньице… Только не вздумай в зале догоняться. Администрация подобных выходок не жалует. В толчок иди. Там и вытяжка мощная, и компания понимающая.

Денежка сменила владельца, цилиндрик исчез в боковом кармане моих штанов. Хмырь сунул сдачу, тоже в кредитах — пятёрку и десятку.

Теперь всё. Надеюсь, наркота понадобится, иначе Брок за растрату всю плешь проест.

Поправив бейсболку, я протиснулся между новой порцией вывалившихся из клубных недр юношей и девушек, распахнул дверь. Децибелы ударили по перепонкам, на мгновение показалось, что оглох.

Короткий и широкий холл, слабая подсветка, у стены — скучающий жлоб с перекаченными мускулами, бритым черепом и в чёрной одежде с белой надписью «охрана» на груди. Далее — окошко кассы. Запах в помещении специфический: тяжёлый, сладкий, с нотками пота.

Прошёл к кассе, бегло ознакомился с прейскурантом, подсвеченным отдельной лампочкой:

Входной билет — 100 марок

Входной билет «фулл» — 250 марок

Отдельный кабинет — 500 марок

Валюта к оплате принимается по текущему курсу.

Что такое «фулл», читать не стал, хотя расшифровка мелкими буквами и имелась. Не по моим возможностям, а дразниться дополнительными благами — лишь расстраиваться.

Передав в окошко только что полученную от торговца десятку, с грустью проследил, как она исчезает в загребущих недрах заведения.

— Приложите руку к прямоугольной панели, — донёсся металлический голос из скрытого динамика.

Где панель? Какая панель?

— Под прейскурантом, — услужливо подсказал голос, и я увидел упомянутую пластину серого цвета.

Положил на неё ладонь, оттопырил пальцы так, чтобы они не касались прохладной поверхности. Отпечатки мне ещё не хватало разбрасывать.

Что-то вжикнуло.

— Проходите.

Отойдя от кассы, посмотрел на руку. Поверх линии жизни красовался оттиск штрих-кода, салатового цвета.

Дальше я не увидел ни одного препятствия, как и турникета, и дверей. Удобная лестница в конце холла заворачивала вниз под углом девяносто градусов, на ступеньках прыгали разноцветные огоньки с танцпола, или как он там называется.

А потом случилось светопреставление. Я вошёл в большой зал…

Разноразмерные, мерцающие, постоянно движущиеся лучи света выхватывали конвульсирующие фигуры, с каждым разом замиравшие в изломанных позах. Вертящиеся под потолком отражающие шары слепили глаза калейдоскопом бесноватых зайчиков, хаотично мечущихся по людям и пространству. Музыки не разобрать — по мне, так пилорама звучит приятнее. И пол с каждым «умца-умца» там не дрожит, и свежими опилками приятно пахнет.

Напротив входа — сцена с прыгающими девицами в школьной форме и расстёгнутыми до пупа блузками. Лифчиков я не заметил. Выступающие периодически задирали ноги до ушей, хлопая при этом себя по ляжкам и выкрикивая "Йа-а-ху-у!!!".

Зал им отвечал тем же, вот только ног не задирал, а подпрыгивал и вскидывал руки вверх.

Именины в психушке…

— Вит! Попадёшь внутрь — ищи Фарэя. Покрутись немного рядом, присмотрись, что он за чел…

Как его тут искать? Народу — что ананасов в банке. Лиц при таком освещении не разглядеть. Проходы отсутствуют — везде бьются в припадках, именуемых танцами, некоторые визжат в экстазе.

Муть в рассудке усилилась. И это после слабенькой затяжки!

… В плечо мягко ткнули, отодвигая. С лестницы входили ранее виденные короткостриженые парни. Не пытаясь пробраться сквозь беснующуюся толпу, они уверенно пошли вдоль стены, изредка огибая отдыхающих одиночек и воркующие парочки.

Я направился следом и вышел к бару.

Длинная, высотой по грудь, стойка; бармены в белоснежных рубашках, виртуозно подбрасывающие бутылки, за их спинами — стеллажи с напитками всех цветов и оттенков; относительно нормальный свет.