Холод южного ветра (СИ)

— Хвост пистолетом! — бесфамильный подмигнул, коронно издал «Гы» и ободряюще поднял кулаки. — Всех уделаем. Ты, главное, в себя верь…

— Давай! — Дереба задорно принял бокал, единым махом забросив напиток в рот. Вернул пустую стекляшку. — Как звать?

— Виталис! — представился я полным именем, нимало не опасаясь последствий.

К чему придумывать новое? По армейским документам я — Вит Самад. Небоевой позывной № 1 и небоевой позывной № 2. Везде так записан. Сложить Вита и Виталиса, конечно, можно, но сложно — исходники понадобятся. Личное дело, как минимум. А оно далеко.

Да и проколоться шансов гораздо меньше. Он поддатый. Начнёт язык заплетаться — могу новое имечко и не расслышать. Или сам захмелею — точно запутаюсь.

Фамилию же попросту не скажу, да и на кой ему моя фамилия?

— Фарэй! Повторим? Моя очередь угощать!

— А то!

Высокоумный Ежи, расписывая порядок действий, по свойственной всем заучкам привычке начисто упустил практическую сторону дела. Покрутись… Присмотрись… Кругами походи… Угу, и дождись, пока он какую-нибудь красотку склеит, или красавца. Тогда нужда в моём обществе отпадёт напрочь.

Спешить надо, перехватывать инициативу, тем более вроде как срастается…

Мелочиться Дереба не стал. Заказал два стакана синего коктейля с приятным, мятным привкусом. Расплатился, приложив основание предплечья к сканеру на стойке.

Зал вновь наполнился клубным грохотом.

— Я тебя раньше не видел! — прокричал он в самое ухо, притянув меня за шею, голова к голове. — На разведку пришёл?

— Познакомиться с клубешником! — орал я в ответ, больше угадывая слова, чем их слыша. По перепонкам лупило знатно. — Недавно приехал. С западного побережья!

— Заметно! Акцент у тебя не здешний! Учиться?

— Не… Развеяться! Дома тоска смертная. Отец — фермер, мать — фермер. Семейный бизнес!

Про ферму я брякнул неспроста. Знакомая тема, если что — не собьюсь. И про комбайны могу в подробностях, и про тонкости сельской жизни. Она везде одинаковая: бескрайние поля, работающая техника, ранние подъёмы, вечная занятость, бесконечные ремонты хозпостроек, вечный цейтнот, пинки от папаши, чтобы двигался быстрее и не тупил.

— За знакомство!

Выпили до дна. Фарэй немедленно повторил заказ, только теперь в бокалах плескалась красно-кровавая жижа с фиолетовой ягодкой сверху.

Подтянулись его знакомые. Они вроде даже представились, но я не запомнил.

Снова выпили.

Настал мой черёд тратить.

— Что будешь?

— Пошли, потанцуем! Потом…

Наркотическое опьянение сменялось алкогольным. Давно не пил, разбирает… Оно и к лучшему — паузу сделать. Без закуски, крепкое — тут привычка нужна, опыт и стаж. У Деребы эти качества, похоже, имелись. Двигается трезво, речь связная.

* * *

Прокутил я почти двести кредитов. Меньше не получилось. Цены на коктейли оказались просто заоблачными, а отмазываться не решился. И так потратил раза в два меньше, чем мой новый знакомый. Тот удержу не ведал. Танец — стойка — бокал, танец — стойка — бокал. Я оплачивал пойло через два на третий, доверив выбор знатоку.

Всё старался не выпивать. Часто оставлял угощение, едва пригубив или с дебильной улыбкой пропускал, когда белобрысый пил с друзьями.

… Верно просчитал ушастый. Есть у семейства Фарэя деньги, есть. Последнее так беззаботно не тратят…

Относительно связно пообщаться получалось лишь в перерывах между выступлениями. Оказалось, богатенький сынок — нормальный парень. Достатком не кичился, мастерски рассказывал анекдоты разной степени похабности, о себе говорить не отказывался, спрашивал мало.

По мере углубления знакомства его тон становился всё доверительнее.

… Живёт с предками, работает, отпуск планирует провести в горах и хорошенько покататься на лыжах, обожает тусовки и движняк. Лёгок на подъём, при малейшей возможности срывается в омут удовольствий, но аккуратно — тормоза в Деребе имелись.

Прислуги в доме нет, по работе — скоро сменит опостыливший отдел по связям с общественностью на перспективную должность в управлении транспорта.

— Родитель организовал, — пьяно вздыхал он с сочувствием к своей тяжкой доле. — Ради карьерного роста. Порешал, с кем надо, меня не спросил…

Приходилось поддакивать:

— Сам такой. Старики путь до могилы расписали. Ферма, земля, работники-пропойцы… А я, может, на художника мечтал учиться!

Недовольство старшими, решающими, как мы должны прожить свою жизнь, сблизило сильнее.

Наступала пора валить. Больше вызнать вряд ли получится.

Оставался последний, скользкий момент — обмен номерами коммуникаторов. У белобрысого есть, у меня — нет, что в наши дни — нонсенс. Включить загадочность? Придумать сказку о том, что его только-только потерял? Или состряпать байку про диктатора-папашу, обожающего контролировать отпрыска во всех мелочах, включая связь?

Ничего этого не потребовалось.

Основательно размякший от выпитого Фарэй будто невзначай дотронулся до моего бедра. Потом до ягодицы.

Кровь вскипела. Он за кого меня принимает?!

Едва сдержался, чтобы в рожу не засветить. Я против свободной любви ничего не имею, однако…