Холод южных морей

Вызванный капитаном на мостик, Андрей Петрович, только еще выйдя на верхнюю палубу, сразу же понял, в чем дело. Над шлюпом кружили, пронзительно крича, птицы величиной с голубя с вилообразно раздвоенным хвостом. Их стремительный полет с частыми взмахами длинными, загнутыми под тупым углом крыльями сразу же отличал их от других морских птиц, которые держат крылья вытянутыми почти в прямую линию, делая ими еле заметные плавные взмахи. Летали высоко, по большей части вертясь над вымпелом.

Крачки!!!

И Андрей Петрович прямо-таки взлетел на мостик.

– Поздравляю, Фаддей Фаддеевич! – радостно приветствовал он капитана. – Наконец-то дождались!

– Почему же наконец-то, Андрей Петрович? – удивился мичман Демидов. – Я их видел и неделю назад во время нашей предыдущей попытки пробиться через льды на юг.

– Почему же умолчали об этом?! – вскипел капитан.

Мичман непонимающе смотрел на него.

– А вы предупреждали офицеров об этом, Фаддей Фаддеевич? – попытался спасти вахтенного офицера от начальственного гнева Андрей Петрович.

Теперь уже капитан тупо смотрел на него, что-то соображая.

– Извините, Дмитрий Николаевич, за резкость, – более спокойно произнес он, обращаясь к мичману и, видимо, кляня себя за проявленную несдержанность к подчиненному.

– Да их-то, этих самых птиц, и было-то всего несколько штук, Фаддей Фаддеевич, не то, что сейчас, – пытался оправдаться вахтенный офицер, уяснив важность для капитана этого факта.

– Это крачки, Дмитрий Николаевич, или, по-другому, морские ласточки. И являются они вестниками близкого берега, – пояснил Андрей Петрович, поняв, что гроза для мичмана миновала. – Вот почему так важен для мореплавателей факт их появления.

Между тем капитан приказал послать на салинг матроса с ружьем, чтобы подстрелить одну из этих птиц. Тот стрелял несколько раз, но так и вернулся ни с чем.

– У меня что пушкари, что стрелки – одно расстройство! – воскликнул раздосадованный капитан. – Не команда военного судна, а сброд каких-то недотёп! – разбушевался он. – А еще смеют гордиться славным Андреевским флагом, под которым пересекаем уже второй океан! Позор, да и только!

И нервно заходил по мостику, не обращая внимания ни на вытянувшегося в струнку вахтенного офицера, ни на рулевого, застывшего у штурвала, ни на взгрустнувшего Андрея Петровича. Он знал, что сегодня же вся команда узнает о его словах, и был рад возможности встряхнуть матросов, погрязших в однообразности нелегких матросских будней.

«Надо будет, не откладывая в долгий ящик, найти какой-нибудь предлог побаловать их хорошим обедом и стаканом пунша, чтобы отвратить уныние и скуку, которые могут родиться в столь продолжительное время единообразия и опасности, когда льды, непрерывный снег, туманы и слякоть неизменно сопровождают нас. Ведь известно, что веселое расположение духа подкрепляет здоровье. И напротив, скука и унылость рождают леность и неопрятность, а от сего и происходит цинготная болезнь», – рассуждал он.

В это время раздался ружейный выстрел с «Мирного», шедшего в кильватере «Востока», и тот стал поворачивать к ветру. С него по телеграфу сообщили, что капитан подстрелил крачку, и сейчас они ложатся в дрейф, чтобы подобрать трофей.

– Вот это стрелок! – восхищенно воскликнул Фаддей Фаддеевич, сразу же забывший о своей досаде. – Ай да Михаил Петрович! Попасть в такую небольшую и верткую птицу с первого выстрела! Да не с салинга, а с мостика! Это тебе не плавно парящий огромный альбатрос! – никак не мог успокоиться он, радуясь удачному выстрелу Лазарева.

– А почему бы не попробовать самому, Фаддей Фаддеевич? – предложил Андрей Петрович.

– Э нет, увольте. Вот из пистолета я хоть сейчас готов стреляться на дуэли. А с ружьем я как-то не в дружбе.

– Тогда разрешите стрельнуть разок-другой мне, Фаддей Фаддеевич? – попросил мичман Демидов. – Может, и искуплю свою вину.

Капитан заколебался, боясь еще раз оконфузиться перед капитаном «Мирного», но видя мольбу в глазах молодого человека, махнул рукой.

– Семь бед – один ответ! Пробуйте, Дмитрий Николаевич, пока вокруг не видно льдов.

Мичман тщательно зарядил принесенное ружье и изготовился к стрельбе. Когда же прямо над шлюпом показалась очередная крачка, он вскинул ружье и выстрелил, почти не целясь. Та же, словно споткнувшись в полете, скользнула с паруса на парус и замертво упала на палубу.

– Изрядно! – только и вымолвил пораженный капитан. А затем обнял удачливого стрелка. – Не все же Лазареву трофеи добывать. Да еще с доставкой на дом. Мы и сами с усами. Ведь так, Дмитрий Николаевич?!

– Так, Фаддей Фаддеевич! – просиял счастливый вахтенный офицер.

– Этим выстрелом, Дмитрий Николаевич, вы подтвердили, что достойны лейтенантского чина, с которым я вас и поздравляю! – вдруг сообщил начальник экспедиции.

– Служу Отечеству! – вытянулся в струнку новоиспеченный лейтенант. – Но все же как-то, право, неожиданно Фаддей Фаддеевич… – растерянно промолвил он.