Холод южных морей

Ему показали большой сарай, стоявший несколько на отшибе, где строилась большая двойная лодка. Он обратил внимание на множество колод, сделанных из обрубков толстого бамбука, находившихся тут же. Оказалось, что в них хранится кокосовое масло, пожертвованное жителями в пользу распространения христианской веры в качестве издержек на печатание Библии и прочего. Миссионер Нот ожидает судно из Порт-Жаксона с бочками, которые наполнят этим маслом, и доставят отсюда прямо в Лондон. Кроме того, они приносят в дар также немалое количество аррорута[42].

Возвращаясь на катере на шлюп, старший офицер Завадовский, ревностный блюститель чистоты и порядка, был неприятно удивлен великим множеством плавающих апельсиновых и банановых корок, выброшенных за борт с обоих шлюпов, и утешался лишь тем, что их команды пользуются таким изобилием тропических плодов.

* * *

Обмен с островитянами шел установленным порядком, но клерк Резанов жаловался на то, что куриц те привозили меньше, а просили за них дороже обычного. Свиней же, которых на острове было много, не смогли купить вообще ни одной. Как оказалось, король наложил табу (запрет) на свиней.

Это оказалось следствием того, что миссионеры построили небольшой бриг и по окончании его строительства предложили королю купить его за 70 тонн свинины. И несмотря на то, что Помари и так рассчитывал на свою долю в этом судне, предоставляя лес для его постройки, он согласился, но запретил своим подданным есть свинину и продавать свиней.

Островитяне при обмене вдруг стали требовать сережки, на которые вначале променивать свои товары отказывались, считая их совершенно бесполезными вещами. Все объяснилось очень просто. Беллинсгаузен при каждом отправлении на берег брал по несколько пар сережек с собой, одаривая ими знатных женщин, которые те надевали в уши. Другие островитяне, увидев эти украшения и желая равняться со знатными, приезжали сами или присылали своих родственников, чтобы выменять непременно серьги для своих женщин. Так что торги стали очень выгодными, пока, к сожалению, серьги не кончились, хотя их было достаточно много.

* * *

Когда Помари узнал, что Беллинсгаузен собирается покинуть Таити, то со всеми своими приближенными прибыл на «Восток». После обеда подарил капитану три жемчужины несколько крупнее горошины и попросил его показать подарки, предназначенные для него.

Вещи эти он уже и ранее неоднократно видел, но попросил, чтобы их не отсылали до тех пор, пока он не пришлет своего поверенного, и отправить, когда смеркнется, чтобы никто из поданных их не видел. Видимо, он опасался, что приближенные, увидев подарки, будут завидовать его несметным европейским богатствам. Это, конечно, удивительно, так как все вещи принадлежали к числу отпущенных Адмиралтейством для подарков народам Великого океана.

Как оказалось, Помари более нуждался в белом коленкоре и миткале[43], так как его одежда состояла исключительно из этих тканей. За неимением таковых, Фаддей Фаддеевич предложил ему некоторые из своих простыней, которым тот обрадовался более, чем прочим вещам.

Затем король вручил Беллинсгаузену посылку для российского государя императора со словами:

– Хотя в России есть много лучших вещей, но сей большой мат работы моих поданных, и для того я оный посылаю.

Потом одаривал всех офицеров. Андрею Петровичу и капитан-лейтенанту Завадовскому положил в карманы по две крупные жемчужины и сверх того по большому отрезу белой ткани. Остальным офицерам дарил такую же ткань. Каждый из них со своей стороны старался отблагодарить короля разными подарками.

Беллинсгаузен одарил приближенных короля ситцами, стеклянной посудой, чугунными котлами, ножами, буравами и прочим. Сверх того дарил чиновникам серебряные медали, а остальным бронзовые, объясняя через миссионера Нота, что эти медали оставляют им на память, так как на одной стороне изображен русский император Александр, от которого они посланы, а на другой названия шлюпов «Восток» и «Мирный». И хотя островитяне обещали хранить медали, но уже прямо здесь, на палубе шлюпа, стали променивать их матросам за платки.

* * *

Помари сдержал слово, данное Беллинсгаузену, и доставил на «Восток» шесть свиней и четыре на «Мирный», а также множество плодов и клубней, годных для употребления во время плавания. Фаддей Фаддеевич явно угодил королю, надев на его верного слугу красный лейб-гусарский мундир и повесив ему через плечо свою старую морскую саблю. Тот был чрезвычайно доволен подарком, с интересом рассматривая свою новую одежду.

Переводчик Виллиам, несмотря на запрет, доставил на «Восток» четыре свиньи, за что, равно как и за труды по должности переводчика, был щедро одарен европейскими вещами и платьем, а также порохом и свинцом, потому что имел ружья.

Андрей Петрович, да и другие офицеры в разговорах между собой отмечали, что европейцам здесь делались серьезные послабления по сравнению с остальными островитянами.