Холод надежды

Пафнутьева быстро смекнул в чем интерес хозяина и со своими сотрудниками проводил поиски и экспертизу особо значимых предметов искусства мира и России. В институте помимо ученых работали две группы особых специалистов. Первая исследовала и выискивала плохо охраняемые музеи, системы сигнализации и частные коллекции, в которых по мнению Пафнутьева, находились перспективные предметы. Вторая группа занималась похищением предметов искусства, фактически выполняла функции схожие с рейдерскими захватами собственности, как на этапе создания империи Савельева. Не все предметы, отобранные Пафнутьевым, Савельев оставлял себе, многое реализовывалось на открытом и черном рынке, вскоре и этот ручеек превратился в мощный финансовый поток.

Как-то Пафнутьев заметил, что к сожалению, не все можно экспроприировать безболезненно, есть богатые европейские, азиатские и американские коллекционеры с сильными службами безопасности, влезть на их охраняемый объект подобно смерти, с теми следует только договориться.

– Владимир Эдуардович, – в селекторе раздался голос Анны, – к вам Пафнутьев.

– Анечка, – доброжелательный тон хозяина говорил о его хорошем настроении, – пропусти.

– Приветствую вас, уважаемый Владимир Эдуардович, – на лице Пафнутьева нарисовалась улыбка, похожая на гримасу.

– Что-то срочное, Степан Кузьмич? – взглянул на вошедшего хозяин, и спокойно стал ждать ответа, наблюдая, как карманный ученый усаживается, напротив.

– Вы же помните, что с Тамидоглу по его коллекции вавилонских барельефов не удалось договориться.

– Ты имеешь в виду этого жадного старого турецкого коллекционера? – К своим подчиненным, невзирая на возраст, Савельев всегда обращался на ты.

– Да, уважаемый Владимир Эдуардович, я говорю про нашего турецкого визави, – Пафнутьев потер переносицу указательным пальцем, поправил очки. – Группа наших переговорщиков две недели назад снова вернулась из Турции без результатов.

– Ты бы не тянул, – потребовал хозяин, – ситуацию по этому турку и без твоих разъяснений хорошо представляю. У наших специалистов по захвату интересующих нас артефактов действительно нет шансов?

– Вы же помните справку моего института, – Пафнутьев посмотрел на банкира своими слезящимися глазами, – у нас нет не единого шанса, во-первых, у Тамидоглу отличная сигнализация, во-вторых здание охраняет постоянный пост полиции, а в-третьих в начале этой недели было объявлено, что часть его Вавилонских барельефов будет реализовано на торгах аукционного дома Кристис. Аукционисты вовсю готовятся, скоро выйдет их каталог, а там уже и до аукциона дело дойдет.

– Как ты оцениваешь уровень безопасности этого аукционного дома?

– Если вы, уважаемый Владимир Эдуардович, спрашиваете меня про попытку перехвата при передаче ценностей, – Пафнутьев пошлепал своими сухими губами, то я бы даже не рассматривал эту акцию, у британцев широкие возможности, они могут и Скотленд – Ярд подключить. Для нас остается только попытка приобрести эти барельефы на аукционе.

– Твое мнение я принял, – Савельев отвернулся от посетителя, – иди и готовь нашу будущую сделку.

Савельев кое-как избавился от словоохотливого ученого, для этого пришлось даже встать со своего удобного кресла и сопроводить Пафнутьева до двери кабинета.

***

Шло время до предполагаемого досрочного освобождения Никите оставалось ожидать немногим более года, но он видел увядание Деда. Фил Райли в один из вечеров пришел в пристройку смотрящего и рассказал Никите принцип действия финансовой пирамиды, американец, видя сомнения парня, пояснил.

– Жалеть людей не нужно, – американец рассмеялся, – люди сами понесут свои деньги, кто-то потеряет деньги, но это позволит им избавиться от доверчивости, в рыночной экономике это чувство должно атрофироваться, поэтому технология финансовой пирамиды будет работать на переходном периоде.

– Я бы не хотел, чтобы такой бизнес был связан с моим именем.

– Да я уже определился, вместе с нами выходят два жулика, попавшие под советский меч правосудия, – Фил снова улыбнулся, а контроль будет на мне.

Никита рассказал идею американца старому вору и тот также заметил важность сохранения незапятнанного имени парня. Жесткий разговор смотрящего с отобранными лицами на должности руководителей фирмы. Спустя два месяца с интервалом в неделю на свободе оказались Фил Райли и новоявленные бизнесмены. Вскоре в Екатеринбурге был зарегистрирован Инвестиционный фонд Медная гора, и на людей региона пролилась навязчивая реклама, призывающая вкладывать деньги.

Райли настоятельно потребовал, чтобы жулики для большего расположения вкладчиков, поменяли фамилии, так на свет появились добропорядочные граждане Николай Добров и Вадим Чеслов. По решению американца Добров становится президентом фонда, а Чеслову досталась должность председателя совета директоров.