Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание

От озвученной перспективы сон как рукой сняло. Майк открыл глаза и дернулся от неожиданности: вместо неба над головой нависало нечто черное и мохнатое. Оказалось, что он лежит в берлоге, слабо освещенной крохотным костерком и пробивающимся со стороны лаза лучом света. Майк попробовал сесть и скривился. Всё тело болело, ноги отказывались сгибаться, от шевеления стало ещё холоднее. Он посмотрел на датчик заряда батареи. Ноль процентов, аккумулятор пуст. Дьявол, он совсем забыл, что элементов питания хватает на двенадцать-пятнадцать часов непрерывной работы! Привык к тому, что заряженные варварами аккумуляторы тратят от силы десять процентов заряда в сутки. Пришлось срочно ставить запасную батарею.

– Я не могу идти дальше прямо сейчас! – заявил он. – Мне нужно воспользоваться ручным зарядным устройством, чтобы иметь заряженный запасной аккумулятор! – Майк скрыл злую гримасу под лицевой маской. Сам-то русский шпион свои батареи наверняка уже подзарядил. И зарядка у него посерьёзнее будет, но Майку он её не даст, как же! Табу, волшебство, чутьё и всё такое!

– Воспользуйся, раз нужно, – пожал плечами головорез. – Только поешь сперва. Долго огонь жечь не стоит, приманим на тепло гостей. Костерок хоть и мал, да живность больно удалая. Почует.

Он потушил костер, и в берлоге стало почти ничего не разглядеть. Есть пришлось едва ли на на ощупь, и Майк дважды больно обжигался о край котелка, поднося его к губам слишком близко. Потом ещё час пришлось крутить рукоять зарядного устройства, восстанавливая заряд аккумуляторов. В результате путь Майк продолжил совершенно разбитым и каждые два часа требовал от головореза привалов. Варвар соглашался, но спустя десять минут гнал его дальше, и вскоре Майк жалел о том, что взял с собой арктическую винтовку – её приличный вес, дополнительным грузом легший на плечи, изматывал ещё сильнее. До самой полуночи он брел за головорезом, уставившись на монотонно передвигающиеся лыжи, благо сегодня русский шпион держал гораздо меньшую скорость. Время от времени им попадались заснеженные развалины каких-то небольших населенных пунктов, но каждый раз головорез обходил их стороной, держась на значительном удалении. Место для ночлега подыскивали в кромешной тьме почти час, мутная пелена, застилавшая небо днем, ночью превратилась в непроницаемую для лунного и звездного света завесу. Как варвар ориентируется в условиях отсутствия видимости, Майка не интересовало. И так ясно, что он поглядывает украдкой в свой секретный прибор ночного видения, пользуясь тем, что еле переставляющему изнывающие от нудной боли ноги Майку уже на всё плевать. Наконец из темноты вынырнул какой-то холм, и головорез принялся рыть берлогу у его подножия. Майк терпеливо помогал выбрасывать отрытый снег, потом заполз на своё место, закутался в одеяло и с трудом дождался ужина. Поев, он заснул прежде, чем его тело опустилось на подстилку из шкур.

На следующий день организм адаптировался к беготне на лыжах, и Майку значительно полегчало. Он шел за варваром с неплохой скоростью, тело уже не отзывалось болью на каждое движение, и Майк бдительно следил за русским шпионом, вдумчиво анализируя его действия. Первое, на что он обратил внимание, была походная каша варваров. У головореза по-прежнему имелся определенный запас, значит, он и не собирался делиться едой с умирающими от голода жителями Бюро. Это ещё раз подчеркивает враждебность его намерений, а эти болваны с отмороженными на вахтах мозгами ещё пели ему дифирамбы! Придурки! О’кей, с этим Майк с Коэном разберутся позже. Второе наблюдение настораживало гораздо сильнее. Варвар вёл его куда-то к окраинам Новой Америки. Майк не сразу это понял, но во время обеденного привала обратил внимание на то, что их путь пролегает по сплошным снежным пустошам. Новая Америка – цивилизованное государство с высокоразвитой социальной и инфраструктурой, иными словами, центральная часть страны так или иначе застроена. Так много пустого места может быть только в районах сельхозугодий и нескольких небольших национальных парков, а всё это находится на окраинах. И на национальные парки окружающая местность не похожа: пальмы, конечно, заморозило жутким Холодом и размололо в ледяную труху многочисленными торнадо, от них ничего не осталось, ведь фактически пальмы – это трава. Но должны были уцелеть хотя бы останки более серьезных деревьев, а из-под снега тут ничего не торчит. Значит, мы идем по полям. А это окраина страны. Что задумал русский шпион?! Вряд ли он заблудился, слишком уверенно идет…