Холодная акватория

Немцы тремя неровными цепями двигались через развалины. И, судя по всему, все три они сойдутся именно на карьерах. Значит, догадались: решили зачистить этот район.

«Почему? Моя стычка повлияла или подпольщики активизировались? Только этого мне не хватало. И Буторин запропастился куда-то».

Максим еще не знал, что произошло на квартире Юрасова, не знал, что Виктор едва ушел от преследования, убив двух немецких солдат.

Майор смотрел, как передвигаются немцы, как рвутся с поводков собаки. Нельзя рисковать. База удобна во всех отношениях, но если гитлеровцы настроены серьезно, они все здесь перевернут вверх дном, заодно прочешут все штреки в карьере. Надо уходить, надо все бросать и уходить. Черт с ним, с оружием, с патронами, с запасами провизии. Придется бросить дыхательные аппараты, а без них добраться до затопленной торпеды невозможно. На какую глубину способен опуститься без акваланга тренированный человек? На пять, на десять метров? А здесь везде почти под двадцать, если судить по советским лоциям. Селиверстова не справится. Но и вытащить дыхательные аппараты возможности нет. Хотя есть одна. Если он сам отвлечет немцев, примет бой, а Селиверстова будет спасать аппараты! Черт, не сможет она, нет у нее такого опыта. Девчонка, спортсменка, толком в бою не была, не умеет себя вести на оккупированной территории. И все равно аппараты попадут в руки немцев! Как ни крути, а выхода нет.

И тут Шелестов увидел еще одну группу немцев, которая выходила со стороны восточной части города от гор. Шли они молча, не стреляли, потому что на их пути не было развалин, была только хорошо просматривающаяся местность.

«Сейчас они отрежут нас от второго выхода. А если и от третьего тоже? Если оттуда тоже выходит группа?»

Думать больше было некогда. Шелестов скатился по склону и бросился ко входу. Пройдя до первого изгиба, он остановился, включил фонарик, перешагнул проволоку, привязанную к чеке гранаты, и пошел дальше.

Селиверстова бросилась навстречу, увидела встревоженное лицо командира.

– Одевайся, куртку надень! Возьми пистолет с тремя обоймами, «шмайсер» с подсумком и гранаты по карманам рассуй.

Схватив несколько пачек динамита, Шелестов вернулся ко входу и уложил их рядом с гранатами.

Если немцы заденут проволоку, взрыв будет такой силы, что отобьет у них охоту лезть дальше. Усилить минирование других входов времени не было. Максим вернулся в пещеру и схватил «тревожный» рюкзак.

– Что случилось? – насторожилась Мария. – Немцы?

– Да, и очень близко. Все минируем здесь и уходим!

– А дыхательные аппараты? Как же мы без них? Максим Андреевич, их надо вытаскивать! Вы же говорили, что есть запасной выход по тоннелю?

– Маша, нам не успеть! – отрезал Шелестов. – Они совсем рядом. Сейчас рванет, и нас может здесь засыпать. Надо уходить. Взорвем пещеру, и немцы не догадаются, что здесь было. А как нырять, мы придумаем потом. Сейчас главное – уйти и все здесь взорвать!

Шелестов готов был силой вытолкать Селиверстову, если она хоть секунду станет препираться и задавать вопросы дальше. Еще несколько минут, и придется взрывать пещеру вместе с собой.

Они побежали по узкому извилистому проходу. Хорошо уложенный рюкзак мягко похлопывал Максима по спине. Немного еды, спальные мешки, патроны – все необходимое, чтобы можно было продержаться несколько дней без крыши над головой.

Коридор был длинный, местами осыпавшийся. Он был удобен тем, что выводил прямо к реке. Шелестов исследовал этот путь сразу же, как только они здесь устроились. Вовремя поставил отметки и понятные только ему указатели.

Сзади раздался лай собак. Значит, немцы пустили собак в штреки. «Надо успеть добежать до последнего поворота, и тогда можно будет пустить Машу вперед себя, – подумал Шелестов. – Там больше нет заминированных участков».

И тут грохот взрыва ударил по ушам. Через несколько секунд следом за звуком в спину ударили взрывная волна и струя пыли. Это у главного входа немцы попались в ловушку. Шелестов не удержался на ногах и упал вперед, повалив вместе с собой и Марию. Переждав несколько секунд, Максим перевалился на бок, помогая ей освободиться.

– Вставай, Машенька, вставай, – хрипя от набившейся в горло пыли, прошептал он. – Надо торопиться!

И тут сзади, рыча, выскочила овчарка. Она была вся в пыли, только белели ее оскаленные клыки, и горели злобой глаза. Видать, собаку сильно ударило взрывом, из-за этого она только больше разозлилась, выполняя команду.

Шелестов едва успел увернуться и выставить автомат. Он нажал на спуск в последний момент, когда овчарка уже бросилась на него. Он видел, как пули разорвали плоть, как брызнула кровь. Максим выставил ствол автомата, и зубы умирающей овчарки сомкнулись на металле. С минуту она билась в агонии, потом Шелестов кое-как спихнул с себя окровавленное тело.

Впереди забрезжил свет, прибавляя сил. Шелестов с Марией выбрались на четвереньках из узкого прохода и упали на землю, тяжело дыша.

– Как вы, Максим Андреевич? – Мария вытерла рукавом лицо. – Как она выскочила, пасть жуткая! Я думала разорвет нас.