– Это не самое страшное, – с шумом выдохнул Шелестов. – Нас могло завалить. К счастью, обошлось. Пока они там разгребают, надо уносить ноги. Догадаются, что это не случайно, что это мы так свой побег обставили, и перекроют нам все выходы со стороны города.
– А куда мы сейчас? – Мария поднялась на ноги, потерла ушибленный локоть.
– Надо срочно добраться до Анапы. Коган нам подготовил там запасную «лежку». Да и события, я думаю, будут развиваться в основном там. Не зря итальянцы именно в том районе пасутся, и немец туда зачастил. Вставай, Маша, побежали. Нам сегодня придется много бегать. И по холодной воде тоже.
– Собаки? – догадалась Селиверстова. – Да уж, не хотела бы я снова с ними встретиться.
Шелестов поправил на спине рюкзак, поудобнее перехватил автомат и пошел в сторону реки. Он крутил головой во все стороны, прислушивался. Стрельба, звуки моторов доносились откуда-то с другой стороны карьеров. По крайней мере, пока только оттуда.
Речка была неглубокая, протекала она в ложе из мелкого щебня. Крупные валуны тоже встречались, но их легко можно было обойти.
Максим первым ступил в ледяную воду, еще раз осмотрелся. Никого. Он прибавил шагу и побежал неторопливой трусцой. Следом шлепала по воде Селиверстова. Через несколько минут кирзовые сапоги промокли, и ноги охватило холодными тисками.
«Я хоть несколько минут бежал с сухими ногами, – подумал Шелестов. – А вот Маша в своих ботинках сразу ощутила всю прелесть ледяной воды».
Бежать было удобно, но ноги скоро потеряли чувствительность. Появлялось ощущение, что ты бежишь на протезах или на ходулях. Но придется терпеть. Стоит выйти на берег, там останется твой след, а так хоть какие-то гарантии. Не все собаки имеют так называемое верхнее чутье, не все могут уловить запах человека, который остается над водой.
Шелестов оглянулся на Селиверстову – та ответила ему вымученной улыбкой. Кажется, и ей было несладко. Ничего, еще минут тридцать, а потом можно будет уйти на юго-запад и лесом, по склонам добраться до Анапы. Там обсушиться и согреться, и поесть.
Ноги не слушались, но бежать все равно надо. Максим услышал справа шум моторов. Что это? Новое оцепление выставляют или просто рядом дорога? Если вспомнить карту, то, наверное, дорога. На Борисовку. Она должна остаться в стороне. Нет, не должна. Они пока еще бежали левее дороги и не пересекли ее. Речушка течет по большой трубе под дорогой. Там довольно открытое место.
Он упал, сильно ушиб колено, но показывать слабость нельзя. Селиверстова хоть и спортсменка, но и для нее это испытание на пределе возможностей. Она пловчиха, но не бегунья на марафонские дистанции по пересеченной местности.
На повороте реки Максим остановился, дожидаясь спутницу. Селиверстова тоже дышала, как загнанная лошадь.
Через реку пронеслись две машины и бронетранспортер. Не оцепление, просто военный груз. Нельзя ждать, надо рисковать, подсказывали Шелестову опыт и интуиция.
– Пошли, пошли, – хрипло приказал он и подтолкнул Марию, сам побежал рядом с ней.
Снова звуки моторов, но уже не так близко. Можно успеть. Максим снова упал – он совсем не чувствовал ног. Селиверстова схватила его за руку и начала поднимать.
– Вперед! – крикнул Максим и оттолкнул девушку, заставляя ее бежать к трубе. – Не останавливайся!
Они добежали до трубы. Здесь воды было больше, чем по колено. Еще немного, и покажутся заросли, там можно укрыться. Шелестов бежал, стискивая зубы, которые от холода лязгали так, что, казалось, стук было слышно по всей округе. Еще чуть-чуть, еще немного. Они уже не бежали, а шли на ничего не чувствующих ногах. Еще несколько метров!
Шелестов ухватился за ветку дерева, подал Марии руку и вытолкнул ее на берег, потом выбрался сам, сделал несколько шагов и рухнул на траву. Нужно согреться, нельзя так лежать!
– Маша, разувайся, – приказал Шелестов, но девушка уже снимала свои ботинки, закатывала брюки.
Из рюкзака она достала рубашку и насухо вытерла ноги. Потом появились шерстяные носки. Ими Селиверстова начала с силой растирать ледяные ступни. Кожа быстро покраснела. А Шелестов никак не мог стащить сапоги. Мария бросилась к нему, села напротив и стал помогать. Наконец сапоги полетели в сторону, туда же мокрые портянки. Девушка вытерла командиру ноги, потом достала из «тревожного рюкзака» шерстяной свитер и принялась растирать им замерзшие конечности.
– Я сам, – хотел остановить ее командир, но Маша только покачала головой.
– Вам нельзя, вы застыли. Лежите, я все сделаю, я умею. Я вам массаж сейчас…
Через несколько минут Марии стало жарко. Она вытерла испарину со лба и продолжила делать интенсивный массаж Максиму. Мышцы сладко заныли, стала появляться чувствительность. Шелестов лежал и думал, что вот уже стал сказываться возраст. Он не молод, эта девочка оказалась выносливее. И сама согрелась, и его согрела.
– Все, спасибо, Машенька. – Шелестов остановил девушку.