Холодная акватория

– Ушел бы, – вздохнул Виктор. – Я и так в последний момент стрелял. Угораздило его нырнуть, когда я ему в ноги целил.

– А чего ты вообще стрелял? Куда бы он делся? Пустынный берег, открытое море. Катера наши.

– А ты знаешь, как они плавают? – хмыкнул Буторин. – Намаялись бы мы с ним, а времени нет. И вообще я стрелял в ноги, а он нырнул. И что ты меня отчитываешь?

Буторин вспылил, представляя, как на него посмотрит Шелестов и как ему придется оправдываться перед своими ребятами. А оправдываться Виктор не любил и не умел.

Партизаны быстро вытащили из катеров снаряжение, затолкали в большие мешки и унесли к разбитым позициям Веселовского плацдарма.

– Что с трупами делать, командир? – подбежал один из партизан. – Далеко в поле таскать. Надорвемся.

– А может, притопим, а? – предложил Боцман. – Натолкаем под одежду камней, отойдем от берега – и в море их. Кто там искать станет? А если и найдут, нам уже все равно будет.

– Давай, – неохотно согласился Степан. – Только быстро, у нас по графику шесть минут осталось.

Когда все трупы были сброшены в море на расстоянии двухсот метров от берега, Степан снова посмотрел на часы.

– Все, мы свою часть выполнили. Уходим, братва! Все помнят? Уходить тремя группами, каждая идет своим маршрутом. Боцман, стопори рули у катеров и направляй их в море. Пусть идут от берега, а там, кто хочет, пусть найдет. Будет гадать, что за бесхозные корыта!

Две группы партизан побежали от берега. Одна в сторону Веселовки, другая – в обход лимана. Степан и Буторин оглянулись на Боцмана, который копошился возле катеров. Когда его окликнули, чтобы поторопился, тот выпрямился, вытер пот со лба и покачал головой:

– Тросик перебит, – заявил он. – Пуля угодила в борт, вода набирается, и руль не слушается. Не починить быстро.

– Ну и хрен с ним, оттащи на буксире подальше от берега и брось. Может, сам утонет.

– Нельзя, – Боцман посмотрел по сторонам. – Место оживленное, немецкие посудины часто ходят. У них в Анапе база морская.

– Вот что, Степан. – Буторин вышел вперед. – Я сделаю. Уводи людей, сообщи, что акваланги взяли и в условленном месте спрятали. Это сейчас самое главное. А я с катерами разберусь.

– Э, нет! – засмеялся Боцман. – Видел я, какой из тебя моряк. Рыбачили вместе на баркасе, забыл? Уводи людей, командир, а катера – дело морское. Уведу, не сомневайся. Никто не догадается, что мы здесь были. Я знаю как!

Степан посмотрел на своего товарища и кивнул. Опасно, но из всей группы именно Боцман – лучший и самый опытный моряк. Кто же не знает Василия Акимыча Северцева! Вытащив из-под ремня еще три полных магазина к «шмайсеру», Буторин протянул их Боцману, хлопнул по плечу и побежал догонять своих.

Северцев быстро привязал длинный фал, взяв поврежденный катер на буксир, и завел мотор. План у него созрел простой. Идти к Новороссийску и бросить катера там, вблизи базы итальянцев, было опасно. Можно даже мимо Анапы не пройти. А если вообще идти к побережью Крыма? Если бросить катера там, по другую сторону Керченского пролива? Это даже ближе, чем до Новороссийской бухты. Да и бензина до Новороссийска может не хватить. А как бы хотелось проскочить еще дальше на юг, до Геленджика. Здрасте, друзья-товарищи, а я вот партизаню, приказ выполняю. Бьем мы там врага, как можем, и ждем родную Красную армию.

Мысль была приятная, красивая мысль. Боцман улыбался, направляя катер на запад, в сторону крымского побережья. Мощный мотор мерно урчал, выбрасывая пенную струю за кормой. Второй катер нещадно мотало сзади, когда встречалась поперечная волна от прошедшего недавно в этом районе судна.

«Места тихими не назовешь, – думал Боцман. – Проскочить бы подальше да утопить этот балласт. Тогда и самому легче будет. Надо до пролива дотянуть!»

Впереди показалось большое судно, судя по очертаниям, транспортный корабль. Он шел к Керченскому проливу. Боцман взял левее, чтобы обойти транспортник, пусть и в пределах видимости, со стороны кормы. Если команда заметит одинокий катер, это не страшно, могут просто не обратить внимания, а вот два катера, когда один тянет поврежденный, – это бросится в глаза.

Василий Акимович подтянул за фал второй катер и перерезал его ножом. Удерживая фал в руке, он открыл люк носового рундука, выдернул чеку из гранаты и бросил ее внутрь. Оттолкнув второй катер, прибавил газу и стал уходить. Через четыре секунды носовую часть итальянского катера разнесло в щепки. Боцман, пригнувшись, смотрел, как рассеивается дым, как катер замедлил ход и стал зарываться носом в воду. Еще несколько минут, и он пойдет ко дну. Порядок.